с оторвавшимся кружевом. Положила рядом. Порылась в сумке, достала мятное масло и кисточку, жестом пригласила столик под купол.
А Ларго стоял и смотрел, как мама и сестра доживают. В груди словно большая пиявка завелась и сосет, сосет, сосет. Скоро у мамы кончится сила, защитный купол спадет. Придут нунтары и добьют маму. Зачем вообще он пытался вернуть ей жизнь? Ради очередной смерти?
Луковый леденец старательно втирала масло в столешницу, прошлась по ножкам. Столик радостно затопал. А потом Лайве взяла оторванное кружево маминого платья и обмотала им поврежденную ножку столика. Довольно кивнула.
В кафе стоял запах крови и мяты.
Будь леденец прежней Лайве, она бы спасла и маму, и Ларго. Она бы рассеяла туман, она бы была сильнее мамы и папы, вместе взятых. А теперь, как столик, ничего сказать не может.
И не было у нее способности создать защитную сетку. Но это масло, которое она втирала в столик, эта ее сосредоточенность вызвали во рту Ларго острую горькость, какая бывает после чая с глинковинными цветками. Его пьют, когда болит сердце или разум.
– Лайве… – шепотом позвал Ларго.
Сестра не отозвалась.
– Прости меня…
Повернулась, протянула брату кисточку.
– Нет, я ничего не хочу у тебя забирать! Прости меня, маленькая Лайве! Я самый худший старший брат на свете… ЭлЭл! Теперь я буду называть тебя двумя буквами «эл». Только мы с тобой знаем, что ЭлЭл – это луковый леденец.
Сестра сделала губки рыбкой. Она всегда так делала для папы. Расплела косичку и протянула брату ленточку цвета спелой малины.
Можно было оставаться просто Ларго. Принять неизбежное, просить прощения у сестры, смотреть на то, как угасает мама.
Вот Лайве молодец. Ничего не боится. Может, потому что не понимает. А столик… Этот столик все понимает и все равно ничего не боится. Может, потому что не чувствует боли?
Как же это здорово – быть столиком.
И Ларго решил не пытаться быть как отец. Для этого у него нет таланта и способностей.
И его, конечно, никто и никогда не признает достойным фамилии Тсерингер.
Но почему бы ему не стать похожим на обычный столик из городской библиотеки? Все, что для этого нужно, – идти вперед и не бояться летящих в тебя камней.
Ларго намотал на руку красный ремешок, вооружился зонтиком и пошел к гостинице. Отныне он – вещь, которая ничего не боится. Ларго – столик. Его дело – топать вперед сквозь туман.
Может, подкупить старика?
Может, договориться с ним?
Обмануть?
Убить?
Убивать глупо… У старика с нунтарами договоренность. Подкупить лучше. А если старик обманет Ларго? Убьет их всех и сторгуется с нунтарами еще за что-нибудь?
Определенно, стоило убить старика и пытаться договориться с нунтарами. Они и речь человеческую понимают.
Вот только как убить? Зонтиком? Удавить ремешком? Но
