не особо, – пожал плечами Ханс. – Но темные чему-то очень радуются, а это всегда подозрительно.
– Скоро все узнаем. – Серильда посмотрела на небо. – О, время уже позднее. Или… скорее, раннее. Думаю, вам пора в кровать.
И, не дожидаясь ответа, она поспешила к главной башне.
У входа призрак сметал паутину с подсвечников, и Серильда не стала подниматься на второй этаж у него на глазах. Вместо этого она прошла в парадный зал и рассматривала гобелены до тех пор, пока слуга не ушел. Убедившись, что рядом больше никого нет, Серильда стрелой бросилась вверх по лестнице, ведущей к той самой комнате с витражами, которую все называли залом богов. По сути, это был коридор с семью окнами из цветного стекла, каждое из которых изображало одного из древних богов. Сквозь стекла пробивалось слабое сияние Громовой Луны.
На лестничной площадке Серильда приостановилась. Зал был пуст.
Прижимая ладони к складкам платья, она пошла по коридору, вглядываясь в стеклянные портреты. В последнем окне красовался Вирдит, бог историй и удачи. Бог, который исполнил желание ее отца и то ли благословил, то ли проклял его дочь, оставив в глазах Серильды метку в виде колеса фортуны.
Она остановилась, чтобы рассмотреть фигуру Вирдита, облаченную в желтый плащ с малиновой и оранжевой отделкой. Его волосы каскадом ниспадали почти до щиколоток – в лунном свете они казались черными, но днем стекло приобретало глубокий оттенок аметиста. В одной руке бог держал золотое перо, а в другой – длинный свиток. Но вместо того, чтобы смотреть вниз, на свою работу, Вирдит мрачно, задумчиво глядел в небо.
Как будто решая чью-то судьбу.
Судьбу каждого.
Странно было видеть эту фигуру – этого бога, запечатленного сотни лет назад, и осознавать, какое огромное влияние он оказал на ее, Серильды, жизнь. Ее страсть к рассказыванию историй, когда-то доставлявшая ей столько радости. Привычка выдумывать и привирать, из-за которой она оказалась здесь, в замке Эрлкинга. Суеверные шепотки соседей, которые преследовали ее все детство. Множество несчастий, которые, быть может, случились по ее вине.
И вот он здесь, Вирдит, одетый в старомодную одежду, держит в руках нелепо длинное перо, которое явно могло принадлежать только какой-то волшебной птице. Серильда подумала, что даже на стенах у Эрлкинга нет чучела птицы, у которой могли бы расти такие перья.
Все это выглядело довольно напыщенно.
– Зачем ты это сделал? – пробормотала она, обращаясь к портрету. Бог не ответил; он продолжал смотреть вдаль, равнодушный к невзгодам своей смертной крестницы. – Почему было просто не исполнить желание? Подарить моему отцу ребенка, и все. Зачем было меня проклинать? Забивать мне голову всеми этими выдумками? – Серильда вспомнила историю о принце, убившем Перхту. Правдивую историю. Историю Злата. – И почему некоторые выдумки сбываются?
– Беседуем с богами? Ну и как?
Серильда обернулась и увидела Злата, держащего два тонких золотых меча.
– Пока
