воплощающие идею родства, организуются в различные уровни.
О двух героях в повести «Илир» говорится, что у них нет «Ничего, кроме…»:
у Илира – кроме голубых великанов и уголька (память о родном доме),
у Мерчи – кроме Земли и сына.
В обоих случаях первое из этих «кроме» – священное, связывающее, роднящее с вечностью.
Второе – роднящее личным родством (уголек для Илира – все, что осталось от чума отца и матери).
Именно пыль, оставшуюся от уголька, Илир высыпает на тело поверженного хозяина, когда возвращается в мир человеческого родства.
Смысл это жеста прост: Илир взял этот уголек по настоянию Едэйне для того, чтобы помнить о родителях, отомстить за них Майме, выстоять в будущих испытаниях.
И вот испытания закончены.
Родители отомщены.
Сам Илир вновь становится человеком.
Есть в повести образы, символизирующие одновременно родство и утрату родства со всеми, со всем миром.
Одни и те же горы для Илира – добрые великаны, живущие ради любви к миру:
«Впереди были горы. Таинственные голубые великаны с живыми сердцами» [2;71].
Для Маймы горы – сторожа от новой жизни, жизни, которая мешает Майме утверждать на земле его, волчьи, законы:
«Вот мои сторожа! – Майма взглянул на горные вершины. Крутые сумрачные плечи их смыкались на всех четырех горизонтах. – Некого мне бояться. Я здесь хозяин! Всегда и над всеми» [2;68].
Только один человек рвет в повести родственные связи с вечным и сиюминутным.
Майма не только оскверняет родовых идолов (символы родства с вечностью) и Землю.
Он своей ненавистью к миру убивает собственного сына.
Амбивалентные (образы родства и разродствления) образы гор, родовых идолов дополняются в повести образами, несущими семантику полной утраты родства.
Таков образ пустых ножен.
Этот образ включается в сферу подсознания Хона: Хону снятся пустые ножны, которые Мерча показывает Сэроттэто как доказательство того, что убийца он, а не его сын – Майма.
Сразу же после сна Хона в зоне речи повествователя идут строки:
«В последнее время сын [Хон – Н. С.] начал бояться всего, что делает отец [Майма – Н. С.]» [2;73].
Автор особо выделяет пространственные образы, воплощающие утрату родства: круг, оставшийся на земле после разобранного родительского чума Илира, место в чуме Маймы, которое отводится Илиру, – место рядом с псом.
Идея разорванного родства связана и с хронотопическим образом священной нарты.
Раскол между Маймой и родовыми идолами начинается с того, что Варнэ проводит магические действия.
Цель действий – наслать на Майму болезни и убить его.
И действия эти осуществляются рядом со священной нартой, где хранятся родовые идолы.
