пожалеете, милочка, – процедил Флавио, – не родился еще такой человек, который бы так оскорбил меня – отказал самому Урбини. Да вы и не человек! Я много повидал рас и людей. В вас с обычной земной женщиной уживается странная примесь чуждой нам жизни. Вы наверняка опасны, и я сообщу об этом на Земле, когда вернусь! Вам не место здесь, среди людей, и как только этого ваши сослуживцы не замечают!
– Это не Земля, это Гессиора. Здесь все иначе. Здесь нет войн, своих, чужих!..
– Наши солдаты отдают жизни в окраинных мирах, чтобы вы могли греться в своей теплице…
– Это научная база, а не теплица, – спокойно сказала Далила. – А ваши солдаты сражаются в колониях с такими же людьми, как они. С людьми, которые своими руками возводят города и сами хотят распоряжаться своими жизнями. Думаю, они не скажут спасибо ни вам, ни солдатам за посягательство на их «теплицы».
…Позже, вечером, она плакала в своей бывшей каюте, в окружении благоухающих цветов, вспоминая всех тех, кто пропал на Гессиоре, всех тех, кто однажды, перед спуском на эту планету, причинил боль кому-то в других мирах, а потом причинил боль ей: «Вам не место здесь!»… Цветы Гессиоры опускали ей на плечи свои пышные головы и тихо шелестели лепестками. Тонкий комбинезон Дали промок от росы.
…Флавио Урбини не вернулся. Спасатели базы три дня вели поиски, но безрезультатно. Из спасателей вернулся только один, да и тот был в жутком состоянии. Казалось, человек сошел с ума, его искаженное страхом лицо было залито кровью, на голове – рана. И он все твердил и твердил о тысячах мертвых, живущих в тумане Гессиоры.
…Туман от дымовых шашек застлал базу. Коридор заполнили плотные ряды мертвецов с изувеченными, жуткими лицами. Они двигались на исследователей, вопреки здравому смыслу, не обращая внимания на аннигиляторы. Из тумана рождались новые и новые мрачные силуэты, которым не было числа. Они были голодны, они рвали плоть на куски, грели руки в теплой крови ученых… Они были так же жестоки и безумны, как и те, кто много лет назад уничтожил их, их детей, их миры и принес эти воспоминания на Гессиору.
– Не могу больше! – Варвара сорвала шлем и расплакалась.
– Я же говорил! – штурман протянул девушке стакан воды.
Стуча зубами о стекло, Варя попыталась сделать глоток.
– Там такое… такое… – она словно забыла все слова.
К ней подошел капитан. Глаза его были холодны. Но по появившимся на лбу бисеринкам пота и побелевшим костяшкам сжатой в кулак руки Николай понял, что Макс сильно переживает.
– Идите к Вилли, Варя, – приказал Максим. – Я сам все просмотрю.
– Не надо, – Варвара подняла голову. – Я сейчас напишу отчет и дам заключение. Я все поняла: это Далила, только она. А планета – маленький влюбленный и ранимый ребенок, ей не нравится, когда чужие обижают Дали… – Из-за спины Макса показалась Далила. Ее красивое лицо было печально, она взглянула на Варвару и кивнула, соглашаясь:
– Я догадывалась…
