мы не на улице. У нас разговор, а не базар. К чему эти ответы вопросом на вопрос? – негодовал Костик, выцарапывая взглядом на древе стола нецензурные слова.
– Да, считаю это самым страшным. Есть что-то страшнее смерти? – Алёна боролась с синдромом начальника, который всегда прав, – её внутренний пьяный босс уже рвал рубаху в клочья.
– Только жизнь, – излишне сухо, обезвоженно, произнёс Костик.
– Поясни для гостьи, – нейтрально сказал Вова, сложив пальцы на сонном подбородке.
– Понимаешь, Алёна, порой так случается, что дети – это не цветы жизни в семье. Это никому не нужные сорняки, с которыми не ясно, что делать и зачем они вообще появились. Но потом, со временем смысл их существования чётко вырисовывается – они нужны, чтобы мама могла досаждать папе, а папа – маме. Потому что маме и папе сказали их мамы и папы, что жениться нужно в восемнадцать лет и поскорее рожать детей, будучи самими ещё детьми. Так образуется страна детей с детьми. Начинаются стычки и тёрки, потому что выясняется, что мама не понимает папу, а папа – маму, а повзрослеть нужно им обоим и прямо сейчас. И на этом непонимании и неприятии, когда подростковая влюблённость сходит на нет, папа и мама начинают вить будущее своего отпрыска в их семейном гнёздышке.
Костик выпил остатки своего коктейля, который тянул почти час. Алёна сосредоточенно внимала его речам, не прерывая, заинтересованно сохраняя полёт его хрупкой мысли, отягощённой хмелем и конопляным дурманом. Он продолжил внятно разжёвывать:
– Сын подрос. Поднимается вопрос его будущего в мире людей. Сын должен пойти рисовать, потому что у него есть к этому талант, говорит папа. Нет, он должен пойти на хоккей, потому что он должен вырасти нормальным мужиком, не таким как ты, а если нет – я с тобой разведусь, говорит мама. Хорошо, тогда пусть пойдёт на футбол, говорит папа. Чтобы он там отупел, пиная мячи? Тогда он пойдёт на самбо, противоречит себе мама. Папа включает заднюю, сын идёт на самбо, получает там по голове и больше не ходит на самбо – мама увидела у него – о ужас! – бланш под глазом. Теперь сын никуда не ходит. Но больше всего он не хочет идти домой, потому что там нет ничего, кроме бесконечных разборок, где его используют в качестве или щита, или громоотвода. И вот сын сидит на улице. К нему подходят ребята из плохой компании. Доёбываются до него. Дерутся. А потом крепко дружат, как часто бывает у парней. Ребята из плохой компании предлагают сигареты, алкоголь, дружбу и хулиганство. Сын соглашается, просто потому, что нет никакой альтернативы. Оценки в школе летят в пропасть, как и отношения с одноклассниками и учителями. Но для мамы и папы – это просто очередной аргумент в пользу себя – это из-за тебя он такой, он весь в тебя. А сын уже хорошо втянулся в специфический быт плохой компании. Он – настоящий хулиган, а не те, кто не делает домашку. Он частый гость в детской комнате милиции. И обсуждение его поступков начинает понемногу роднить чужих людей – маму и папу. Они осознают и принимают тяжёлую
