целомудренной уверенности, что голубая кровь Алёны вскипит от одного только вида его нового жилища, и потянет тело прочь отсюда при первой возможности, с внезапностью озарения, всегда прижимающего к безысходной стенке, осознал, что ошибся, к ошибкам своим, впрочем, относясь с пониманием. «Ошибки и поражения показывают суть человека, а никак не победы и достижения», – напомнил пьяный Вова сам себе непонятно к чему.
– Утро вечера мудренее, – опрятно зевала Алёна.
– Ясность не по утрам, а после оргазма, – буркнул Вова на автопилоте, направляясь в сторону своей комнаты и самому себе удивившись.
– Это твой очередной странноватый подкат? – сквозь сонную полуулыбку спросила Алёна.
– Да не. Хотя да. Это я так, в общем… К слову. У меня бардак в комнате. И в голове. Ещё шмотьё не распаковал, будет несколько тесно спать.
– Теснота, как и темнота, друг молодёжи.
– Да. В темноте не видно рожи.
Алёна направилась за ним следом. Вова щёлкнул выключателем, свет озарил понятный комнатный беспорядок. Спали вповалку кучи коробок и сумок, но не так уж много – менее чем в треть помещения по длине и ширине и в половину высоты. Двухместная кровать подмигивала и делала разного рода неприличные намёки, заманивая в свои объятия и требуя человеческих тел, желательно полностью обнажённых.
– Я пойду смывать с себя тонны косметики, а ты пока разложишь всё, – командовала Алёна.
– Так точно, генерал Детка, – козырнул Вова. – Могу выдать запасную щётку.
– У меня всегда с собой отельный набор со всякими одноразовыми штуками.
– А там есть одноразовый медиум?
– Есть.
– Тогда хорошо.
Алёна ушла в ванную, а Вова принялся разгонять волны простыней и, к своему удивлению, волнуясь о том, что будет дальше.
Алёна вернулась.
– Как-то ты не сильно изменилась. Я ожидал увидеть кикимору.
– Ну, какая есть, – вновь зевала и потягивалась Алёна.
– Я такой скучный собеседник? – Вове передался настойчивый Алёнин зёв. – Ложись; тебе кровать, а я на пол.
– Скромно. Но ты прошёл проверку на кавалера. В чём я и не сомневалась.
Вова некоторое время смотрел на своё отражение в зеркале ванной, пытаясь, пока запотевание плавно сползало, вспомнить себя прежнего, но в который раз не узнал, обознавшись.
Алёна посапывала, завернувшись в тёплый клетчатый плед, лёжа лицом к стене. Вова, тихонько прокравшись, улёгся на полу в уже привычном спальном мешке.
Ему снилось, как к нему подошёл морской котик, извечно неуклюжий на суше. Котик жевал жвачку, надул из неё большой чёрный шарик, каким-то невероятным движением ласт прикрепил к нему ниточку и ткнул носом. Шар улетел
