раздумчиво добавила: – Потому что он вас пока мало знает.
– Что?! – Янина воззрилась на служанку в праведном гневе, но на простодушном лице Хильды была написана такая искренняя тревога за хозяйку, что актриса только рассмеялась и вышла из комнаты.
Из башни веяло таким пронизывающим холодом, что Янина едва не повернула обратно, но любопытство все-таки пересилило, и она только поплотнее закуталась в свою расписную шаль. На всякий случай, Янина еще раз внимательно осмотрелась. Следуя указаниям Хильды, она прошла продуваемой сквозняками галереей до двери, ведущей в северную башню замка, дальше идти было некуда, кроме как в дверь или через стену, ведь призраки, кажется, так часто делают…
Впрочем, именно этот странный сыровато-тоскливый холод, наводящий на мысли о могиле, вернее всего указывал, что она на правильном пути. Янина осторожно потянула ручку двери, и та легко отворилась, ответив, правда, обиженным скрипом. Видимо, ее не открывали очень давно.
За дверью ждала еще одна винтовая лестница, на этот раз заключенная в глухом каменном цилиндре башни, где единственным освещением был дневной свет, заглядывавший в узкие оконца в стенах. А влажный, пронизывающий холод всё усиливался. Когда на лестнице стало заметно темнее, оттого что вверху заклубился мутный серый туман, несомненно, спускавшийся ей навстречу, Янине пришло в голову, что она напрасно лезет туда, куда ее не звали.
Туман неостановимо сходил по ступенькам, и внутри его двигалась фигура, словно бы более плотный сгусток этой холодной серой мглы. Янина замерла на месте, вцепившись во вделанные в стену металлические перила. Больше всего ей хотелось развернуться и бежать вниз – бегом, пусть даже с риском свернуть себе шею, но туман был уже близок, и повернуться к нему спиной было слишком страшно. А потом стало уже поздно бежать. Едва серая муть коснулась тела Янины, грудь ей пронзила хорошо знакомая боль, и она скорчилась на ступенях в страшном приступе кашля. Одной рукой она так и стискивала перила и прижималась всем телом к стене, чувствуя щекой шершавость кирпича и выплевывая на нее темными потеками кровь. «Как скоро…» – успела подумать она, ощущая, как темнеет в глазах и мир уходит прочь. Таких тяжелых приступов у нее еще не было и никогда еще они не происходили настолько неожиданно, без предупреждающего недомогания. Сегодня она чувствовала себя прекрасно…
Однако смерть пока не спешила ее забирать, кашель прошел, туман развеялся, и Янине пришло в голову, что, вероятно, ее ждет впереди еще много подобных приступов. Она попыталась отпустить перила, удалось ей это не сразу: пальцы прилипли к металлу, будто на сильном морозе. А в следующее мгновение ее замерзшую руку обхватили чужие сильные пальцы. Теплые.
– Господи… – пробормотал над ней низкий, густой голос фон Кларена. – Янина… какого черта вы здесь?!
– Было открыто, – прошептала Янина и снова закашлялась.
– Я никак не думал, что кому-то придет в голову бродить этой промерзшей галереей… Должен был предупредить. Боже, Янина, здесь же такой холод…
– Это
