чьих, уже затеяли возню с визгом и гамом; Чен что-то показывал им, счастливый и чумазый так же, как и они, приняв участие в их возне. Санька уже не первый раз наблюдала, как он затевает игры с местной ребятней, и её всегда поражало, как быстро они находили общий язык. Невежественные ребятишки прекрасно его понимали, тогда как его друзья и Санька несколько месяцев учились этому.… Подперев щёку рукой, Санька наблюдала за их играми, в пол уха слушала Росомаху и Барсука. Тоже персонаж… Маленький забавный человечек, обидеть которого так легко и так… подло! За три дня, что они провели на этом постоялом дворе, Санька слушала его рассказы и рассуждения с неизменным вниманием, рассказала ему несколько историй, над которыми он серьёзно размышлял ночи напролёт, а с утра поджидал Саньку на выходе из конюшни и делился результатами своих размышлений, неожиданно яркими и нестандартными.
– И как тебе не надоест? – Спросил как-то Диего, привалившись к косяку и ковыряясь в зубах щепкой. – На каждом постоялом дворе, в каждой крепости ты привечаешь какого-нибудь дурачка и нянчишься с ним… Правда, надо признать, это даёт неплохие результаты. Все они тебе готовы бесплатно последнее отдать.… Научи, как ты это делаешь?
– Тебе не понять. – Холодно ответила Санька. – Прежде всего, уясни одну вещь: они не дурачки. Это прекрасные и добрые люди, которые мне нравятся, и с которыми мне приятно общаться. А им приятно общаться со мной.
– А где ты Росомаху и Хару подцепила?
– Я не хочу с тобой обсуждать моих друзей. – Санька резко встала. – Пусти, я пойду. – И, так как он заступил ей дорогу и нагло надвигался на неё всей тушей, она раздельно произнесла:
– Пусти; я ссать хочу.
Приём был проверенный, ещё со студенческих времён: он тут же шарахнулся в сторону.
На рассвете было ещё морозно. Источенное капелью кружево льда хрупко ломалось под копытами коней; не смотря на холод, пахло весной, воздух был влажным, прозрачным и вкусным. Как оно обычно водится, с вечера решили лечь спать пораньше, чтобы с утра выехать отдохнувшими и бодрыми, и как всегда же, пол ночи проболтали, проиграли в нарды и проржали. Теперь все зевали, не скрываясь, Санька, всегда тяжело встающая, ворчала и фыркала. Они покидали последний цивилизованный уголок; дальше лежали пустынные земли, где редко-редко им могли встретиться охотники и их кочевья. Четыре лошади везли поклажу, в том числе лёгкую юрту, запасные тёплые вещи, оружие и доспехи Росомахи, таки успевшего принарядиться, продукты и овёс. Собственно, только теперь их новое путешествие и началось.
И по первости протекало даже приятно. Отчаянно пели птицы, солнышко припекало, Россомаха развлекал Саньку, рассказывая что-то из своего бурного прошлого, и она то и дело заливалась звонким смехом. Местность, как и прежде, была сказочно красива, даже не смотря на голые грустные леса и пятна снега и оголившейся земли; в ярко-голубом небе сверкали белые перья облаков. Даже Диего не раздражал: ехал впереди и напевал своим сказочным голосом какую-то довольно
