и уставилась в крошечное окно.
Улететь бы куда подальше…Свободы. Мне хотелось свободы. Я поняла, что по-прежнему являюсь пленницей, просто темница сменилась. Поток моих бессвязных мыслей прервал его голос. Голос Морана:
– На самом деле, кое-какие подозрения в твоей вине есть.
Я замерла, по-прежнему глядя в окно немигающим взглядом. Я моргнула, и две слезинки скатились по лицу.
– Скажи ей, Хранитель, – с придыханием сказала Элайя, – посмотрим, что она на это ответит.
Я украдкой вытерла слезы и взглянула прямо ему в глаза.
– И правда, скажи, – тихо сказала я, – в чем моя вина?
Он переглянулся с королем и произнес, отчетливо проговаривая каждое слово:
– Эльфы действительно существуют в нашем мире. Но многие годы мы не поддерживаем никаких отношений. На это есть причины. Почти все они выглядят именно так, как ты описала. За исключением глаз. Светящиеся глаза – признак самых высокородных и могущественных эльфов.
– И что же в этом такого? – слишком резко спросила я.
– А то, – ответил Моран, не глядя на меня, – что при желании они могут становиться невидимыми и оставаться зримыми лишь для тех, кто с ними скреплен печатью. Или сговором.
Я все еще не понимала.
– Даже если так, – громко произнесла я, – то что же в этом преступного?
– Хранитель выразился слишком мягко, – вставила Элайя, – наши расы не просто не поддерживают отношения. Наши расы – злейшие враги, которые лишь несколько десятилетий, как не воюют.
– Но это временно, – сказал Пролан.
– Да, как и всегда, – со странной улыбкой ответила Элайя.
Несколько секунд я переваривала услышанное. Одно дело – быть чужестранкой, пришелицей из другого мира. И совсем другое – потенциальной изменницей.
Я почувствовала резкую слабость и села на стул. Господи, что же это такое? Я молчала. Говорить больше не хотелось. Вообще. В памяти внезапно всплыли слова травницы Мэнни. «Держи язык за зубами», – говорила мне она. Ох, ну почему я не запомнила этот совет? Тогда бы точно умолчала об эльфе. Но уже поздно. Все слова сказаны, и меня считают предательницей. Союзницей их злейшего врага. По крайней мере, понятно, почему меня хотели отравить. У меня появился новый вопрос:
– Если так, если вы считаете меня виновной, то почему не позволили мне умереть? Зачем нужно было исцелять меня от яда?
– О! – произнесла Элайя, – да потому, что кое-кто не верит, что ты в сговоре с эльфом. А некоторые убеждены, что ты сделала это сама, когда поняла, какую ошибку совершила, рассказав всем про эльфа. Либо тебе приказал сделать это твой хозяин…
«Ужас…Ужас», – мысленно повторяла я.
Мне казалось, что я попала в очередной безумный сон. Все их обвинения, все их доводы были безумны. Но не лишены при этом логики. Меня посетила ужасающая мысль: если они вылечили меня от яда, будучи при этом убеждены в моей виновности…То, следовательно, приготовили для меня более
