Угрюмо проигнорировав её, он дошёл до беседки во внутреннем дворе универа, окинул взглядом старый корпус и застыл.
Сто лет будут жить.
* * *
Издав победный рык, Свят сделал несколько шагов и упал на колени возле огромного сугроба. Вера наклонилась к земле, собрала кучу снега и принялась утрамбовывать его между ладоней.
Её куртка была расстёгнута, шарф съехал с шеи, а щёки алели как грудки снегирей.
Наконец удовлетворившись видом холодного оружия, она отвела руку назад и с силой швырнула снежок в сторону малодушного елисеевского тыла.
И именно в эту минуту её наивный бойфренд вздумал выяснить обстановку.
Просвистев по воздуху, гигантский снежок врезался аккурат в его лоб и взорвался сотней ледяных драже.
– ОХ, Ё! – заорал Елисеенко; завертевшись, как небрежно пущенный волчок, он принялся стряхивать с волос и лба комья снега.
Его противница заливисто захохотала, а наблюдатели в курилке беззвучно захихикали.
– ДЕСЯТИОЧКОВЫЙ! – провизжала Вера, наконец отсмеявшись. – ПОЛУЧИЛ?!
– БЫЛ ПЕРЕРЫВ! – с жаром возмутился Елисеенко. – Я БЫЛ В УБЕЖИЩЕ!
– В хренежище, – отрезала девушка, дыша на замёрзшие пальцы. – Не было перерыва! Кто его согласовывал?!
– Я ЖЕ КРИКНУЛ «ПЕРЕРЫВ»!
– После того, как мне в спину саданул?! – парировала Вера, отбросив с лица влажные волосы. – Хитрожопый какой! ЛУЧШЕ СДАВАЙСЯ!
Только что скептически сложенные, губы Олега сами собой расплылись в ухмылке.
Десятиочковый и правда неплохо летел.
Вера выглядела так, словно была баснословно и легкомысленно счастлива.
Но её речь походила на речь того, кто с утра успел подавить тонну раздражения.
– Олег, здорóво!
Сияя не хуже снега, что доживал на солнце последние дни, Свят подбежал к нему и протянул навстречу ледяную руку.
– Привет, – буркнул Петренко, на миг сжав мокрую елисеевскую ладонь.
Мелкие куски снега перебежали на его пальцы и тут же растаяли.
– На выходные уезжаешь? – бойко спросил Свят, щурясь от солнечных бликов.
Передёрнув плечами, Олег не ответил. Вера за спиной Свята с хитрым видом лепила особо крупный снежок, и от неё почему-то было… сложно оторвать взгляд.
До того упоительным нимбом из энергии и света было окружено всё её существо.
Уланова напористо размахнулась, резко подалась вперёд и отпустила бок снежного ядра. Олег успел услышать, как воздух разрезает лёгкий свист, а потом… ПФЛЮЩ!
Лицо облепил громадный снежный ком; виски и скулы свело холодной болью.
Твою мать! О чёрт. О…
Солнечный март выключился; на голову опустилась яркая темнота.
Вскинув руки, он рывком сбросил бóльшую часть колючих хлопьев
