в окно. Мартовское солнце лениво высовывало из-за тучи то один бок, то другой: будто дразнясь.
Не спеша показываться целиком.
На карниз уселся упитанный всклокоченный голубь. Сделав несколько шагов по скользкой жести, он выкатил навстречу взгляду человека выпуклый оранжевый глаз.
Словно намеревался играть в гляделки.
Хмыкнув, парень как можно бесшумнее дёрнул на себя раму, впустил в комнату морозный холод утра и швырнул на карниз несколько кусков печенья. Изучив горстку еды, голубь захватил клювом самый внушительный кусок и судорожно помотал головой; две третьих куска отправились в полёт до земли.
Ну ты олух, голубец.
Подхватив потрёпанную книгу о мастерстве благородной жизни7, которую читал уже третий раз, Петренко ловко затолкал её в серый рюкзак.
За спиной шумно открылась дверь, и тело обвил резвый сквозняк.
– Олег, слушай! – громогласно пробасил третий сосед по комнате.
– Чего ты орёшь?! – шёпотом рявкнул Олег, покрутив пальцем у виска. – Глеб спит!
Глеб работал барменом в круглосуточной кофейне три ночи в неделю: с воскресенья на понедельник, с понедельника на вторник и с четверга на пятницу. Иногда после рабочих ночей он ходил на пары, а иногда предпочитал лечь и спать.
Но всё равно порой было непонятно, как он выдерживает такой ритм жизни.
Сам Олег подрабатывал только грузчиком и носильщиком.
Нерегулярно, неофициально, по большой необходимости и далеко не от всей души.
– После ночных смен его из пушки не разбудишь, – грубо равнодушно отозвался Илья.
– Но это не значит, что нужно запойно орать у него над головой, – процедил Петренко, сметая в ладонь остальное крошево со стола. – Что ты хочешь?
– У тебя не будет на пару дней тридцать…
Какой тупой вопрос я задал. Сегодня же пятница. Что он может хотеть?
– Не будет, – металлическим тоном перебил Олег и нехотя обернулся.
Илья стоял у встроенного шкафчика, сложив на груди руки в татуировках; в его взгляде горела смесь из мольбы, нетерпения и злости.
Он слишком любил налаживать свои дела при помощи чужих денег.
– Только же что стипуху дали, – выплюнул сосед; в его голосе звучало раздражение.
– Всё уже распределил, – отрезал Олег, сверкнув глазами. – Чего ж ты у своего дилера не попросишь отсыпать в залог?
– Рустамыч по предоплате, – оскорбился Илья. – Такую только у него можно взять. Это крутая инвестиция. Ну плиз. Не можешь тридцать, дай хотя бы…
– Нет у меня, сказал! – отрубил Олег, рывком закинув рюкзак на плечо.
Если бы только Глеб не спал!
Это «нет» хотелось проорать; проорать чайкой.
Прямиком с утра не хватало услышать только про «Рустамыча».
– Пусть бы скуривал и продавал всё там, ублюдок, –
«Искусство любить», Эрих Фромм
