узел; брызнуло на белые джинсы и носы чёрных сапог. Взвизгнув, Уланова отскочила и наступила Святу на ногу тонким каблуком; тот взревел и отпрыгнул, выпучив глаза.
Клоуны, сука. Были же сносные пацаны.
В горле задрожала сухая злоба. Судорожно моргнув, Артур отвёл взгляд.
Но уже через миг опять смотрел в их сторону.
Петренко что-то кричал, неловко отряхивая улановскую футболку; она заливисто хохотала, беспечно помогая ему. Елисей напористо пытался встрять между ними.
На его лице была написана разъярённая досада.
Вера же в этот миг была невыносимо на кого-то похожа.
На какую-то бабу, которую я знал давно, но никогда не понимал полностью.
Поставив пустую банку на пол у края танцпола, Олег что-то прокричал в ухо Веры, сорвал с головы кепку и разместил её на улановских вихрах. Свят наблюдал за ними взглядом горца, готового разделывать туши козлов; его челюсти напоминали камень.
А вспотевшая шевелюра блестела в свете дискоболов, как обесцененная нефть.
…Почувствовав тычок в бедро, Артур мелко вздрогнул и обернулся.
– Мы в туалет, – трагическим басом бросила пухлая, перешагнув через его колени.
Проводив глазами их чеховские силуэты, Варламов подвинулся ближе к Никите и протянул к его бутылке горлышко своей.
– Как ты умудрился не заржать на Хромме? – крикнул Никита, звонко чокнувшись. – Мужик! Я уж старался не ржать, а то не дадут же.
Рассеянно передёрнув плечами, Артур вновь покосился на танцпол.
Петренко, Уланова и Елисеенко, склонившись друг к другу, о чём-то ожесточённо договаривались. Уланова что-то крикнула между головами парней. Петренко кивнул и заботливо поправил кепку, что съехала с её головы. Свят показательно присвистнул и демонстративно сложил ладони – будто был слепо восхищён. Вера поцеловала его в нос и обняла за пояс. Лицо Елисея немного смягчилось.
В той степени, в какой может смягчиться кирпич.
Дождавшись особо звучной трели, Петренко нарисовал руками мягкую волну и задвигал ногами на манер лунной походки Джексона.
Чёрт бы его побрил, но для чувака без слуха это было вполне сносно.
Досмотрев выпад до конца, Вера сосредоточенно кивнула, в точности повторила за ним и выжидательно поглядела на Свята. Тот засунул руки в карманы и скопировал только движение ног; на его лицо упало несколько чёрных прядей.
Две девицы поодаль уставились на его лунную походку взглядами хищниц.
Не обратив на них никакого внимания, Вера захлопала и захохотала.
Олег коснулся её плеча и указал на неё пальцем, мол, «теперь ты показываешь».
Театр абсурда, сука. Это всё она. Всё её дебильные выходки.
Под кожей зашевелилось оголтелое раздражение.
…Эти их небрежные жесты… Эти нелепые затеи… Сталкивания лбами над одной и той же книжкой… Эти пожатия, похлопывания,
