и тот стрелой понесся к ней. И тут она побежала. Не понимаю, почему ты так рассердился. Это что, унижает твою фамильную честь?
– Можно сказать и так, – ответил Джеральд. – Если ты за что-то берешься, делай это как следует или не делай вообще.
– Хороший афоризм, – отозвался Беркин.
– Ты со мной не согласен? – спросил Джеральд.
– Отчего же. Но меня утомляет, когда ты начинаешь говорить афоризмами.
– Пошел к черту, Руперт. Не только тебе сыпать ими.
– Вот уж нет. Я пытаюсь избавиться от них, ты же их вечно извлекаешь на свет божий.
Джеральд мрачно усмехнулся его шутке. Затем сделал неуловимое движение бровями, как бы освобождаясь от неприятных мыслей.
– Так ты не веришь в необходимость соблюдать определенные нормы поведения? – строго потребовал он ответа.
– Нормы? Вот уж нет. Ненавижу нормы. Впрочем, для черни они необходимы. Но если ты что-то собой представляешь, слушай только себя и делай то, что нравится.
– Что ты подразумеваешь под «слушай себя»? – спросил Джеральд. – Это из разряда афоризмов или клише?
– Поступай так, как хочется. Порыв Лоры, побежавшей от Лаптона к церковным дверям, кажется мне великолепным. В каком-то смысле это почти шедевр стиля. Действовать спонтанно, повинуясь инстинкту, – одна из труднейших вещей на свете и единственная по-настоящему аристократическая.
– Надеюсь, ты не ждешь, что я отнесусь серьезно к твоим словам? – сказал Джеральд.
– Как раз жду, Джеральд. А я мало от кого этого жду.
– Тогда, боюсь, я тебя разочарую. Ведь, по-твоему, люди должны делать лишь то, что им нравится.
– Именно это они и делают. Но мне бы хотелось, чтоб они полюбили в себе личность – то, что делает их уникальными, отличными от других. Они же предпочитают подстраиваться под остальных.
– Что касается меня, – решительно произнес Джеральд, – то я бы не хотел жить среди людей, действующих спонтанно и повинующихся импульсу, как ты это называешь. В таком мире все тут же перережут друг другу глотки.
– Из твоих слов можно заключить, что тебе самому хочется перерезать другим глотки.
– Из чего это следует? – сердито спросил Джеральд.
– Никто не станет резать другому горло, если тот сам этого не хочет: если жертва не хочет быть зарезанной, ее не зарежут. Это истина. Чтобы свершилось убийство, нужны двое: убийца и жертва. Жертва – человек, которого можно убить, в глубине души он страстно желает быть убитым.
– Иногда ты несешь дикую чушь, – сказал Джеральд. – Никто не мечтает о том, чтобы ему перерезали горло, хотя многие с удовольствием оказали бы нам подобную услугу.
– Опасная точка зрения, – заметил Беркин. – Неудивительно, что ты боишься самого себя и что ты несчастлив.
– Почему это я боюсь себя? – возмутился Джеральд. – И несчастливым себя тоже не считаю.
– Похоже, у тебя есть потаенное желание быть зарезанным –
