материал, всегда начиналась некоторая спешка. Она засыпала учеников вопросами, желая увериться в том, что они усвоят необходимые знания к моменту, когда прозвенит звонок. Урсула стояла в тени перед классом, держа в руках соцветия, и, увлеченная объяснением, склонялась к ученикам.
Она слышала скрип двери, но не обратила на это внимания и потому вздрогнула, увидев рядом с собой в ярко-красных лучах лицо мужчины. Мужчина ждал, когда она обратит на него внимание, его лицо пылало огнем. Урсула ужасно перепугалась. Ей показалось, что она сейчас потеряет сознание. Все подавляемые подсознательные страхи вырвались на волю.
– Я напугал вас? – спросил Беркин, пожимая ей руку. – Я думал, вы слышали, когда я вошел.
– Нет, не слышала, – пролепетала Урсула, еле найдя в себе силы заговорить. Рассмеявшись, Беркин попросил извинения. Урсула не поняла, что его рассмешило.
– Здесь довольно темно, – сказал Беркин. – Не зажечь ли нам свет?
Сделав несколько шагов в сторону, он повернул выключатель. Лампа ярко вспыхнула, осветив и изменив класс: пропала та волшебная магия, которая присутствовала до прихода Беркина. Повернувшись, он с любопытством взглянул на Урсулу. Ее глаза удивленно округлились, губы слегка подрагивали. Казалось, ее внезапно вывели из сна. Красота девушки была живой и нежной, как слабый блик закатного луча на ее лице. Беркин смотрел на нее, испытывая неведомое дотоле наслаждение и ощущая безотчетную радость в сердце.
– Изучаете соцветия? – спросил он, беря с ближайшей парты сережки орешника. – Они уже такие? Не обращал на них внимания в этом году.
Беркин внимательно рассматривал кисточку орешника.
– И красные тоже есть! – сказал он, глядя на малиновое мерцание женских цветков.
Он прошел по классу, проверяя тетради учеников. Урсула следила за его сосредоточенными действиями. Спокойные движения мужчины усмиряли бешеное биение ее сердца. Она стояла словно зачарованная, глядя, как он движется в каком-то другом по отношению к ней мире. Его присутствие было таким ненавязчивым, что казалось своего рода пустотой в классном пространстве.
Неожиданно он поднял на нее глаза, и от звука его голоса ее сердце забилось сильнее.
– Дайте им цветные карандаши, – сказал Беркин. – Тогда ученики смогут женские цветки раскрашивать красными, а двуполые – желтыми. Я пошел бы по простому пути – только красный и желтый цвета. Очертания тут не очень важны. Здесь нужно подчеркнуть главное.
– У меня нет цветных карандашей, – ответила Урсула.
– Где-то должны быть. Нужны только красные и желтые.
Урсула отправила на поиски одного из учеников.
– Тетради от этого станут неряшливее, – заметила она, густо краснея.
– Ненамного, – возразил Беркин. – На такие различия следует непременно обращать внимание. Нужно всегда подчеркивать факт, а не субъективные впечатления. А что
