нет-нет и мелькнёт неприятное.
– Меня хватают пятеро горилл на льду с полными вёдрами воды!
– А воду ты куда?
– Домой.
– A-а… И у нас в посёлке в некоторых домах нет водопровода.
– А какой посёлок?
– А… это… Первоуральск…
– Мы как-то концертировали там с джаз-бандом (это и была «банда Мельде»!).
– Да ты что! А мне говорит на улице какой-то парень: в клубе джаз! Так ты там был? Дай пять!
Хлопают друг другу ладони, радуясь. Но Первоуральск не посёлок, а город, и там не только клубы, но и Дворец культуры.
Андрей в лобной части, будто и он в этой камере. Выйдя из колонии, какое-то время проявляет культуру, ведь из-за него могли удушить Генриха: к стулу накрепко, на горло – полотенце. Удавку сжимают. От братьев верная ремарка: пытка фашистов, когда не планируют убивать. Арест Андрея: икра неровно на буттере и броде.
– …укатают на два года за очередной ларёк.
– Так ты за ларёк?
– Какой ещё ларёк!
– Говоришь, «укатают за очередной ларёк».
Ну и ну! Громко думает!
– Вот-вот, а гнёт бандита. – Дундуков опять.
– Я про Андрея. Он ларьки берёт с пятнадцати лет. В малолетке, в лагерях, малоумственный гамадрил.
Березин – в хохот!
«Ведь и Андрей в крытой!»[19]
– Брательник… он, как и я, бывалый. – Они трое на диком берегу, где каннибалы-дикари. Неплохо в их коллективе иметь родных. – Я – за целый универмаг.
– Ого! Расскажи!
– Троица смельчаков. «Банда Мельде»…
– «Банда Мельде»! Прямо как в кино!
– Я, главный бандит этой банды, говорю: братва, готовим налёт… Едем мы в деревню с татарским названием, но без татар… Тупик-двуходка[20]. Там балда[21]. Мы его по балде… И вдруг громкоговоритель: «Выходите с поднятыми руками!»
– Ну, и налёт! – кривит рыло Дундуков. – Тренькнули о деле! И какой ты глава банды, тогда и вообще зелёный! Такому на стрёме… Я-то с братвой в лагере…
– Никто никому не тренькал! – ответ удалого Генриха. – Охранник – дружелюбный гамадрил. С ним у Андрея уговор, мол, дадим ему в калган. А тут менты…
– И «Банда Мельде» – всё? – недоволен короткой байкой Лёша. – Или новое дело, из-за которого ты тут опять как главарь банды?
– Об этом я не могу говорить по субординации процесса…
– Вот и не говори! – Опять глупый Дундук.
Лёшу, жаль, выводят.
Думка о далёких годах…Он молоденький. Ремеслуха окончена, работа на конвейере нравится. Клуб, труба. Надо бы в музыкальное на духовое отделение. Там недобор. Эльза, тётенька, как мать. И вдруг на тебе, у неё кавалер. Горе под видом счастья вошло в их дом: Андрей с лагерной фуфайкой. Любит накидывать, когда дремлет днём, будто пледа нет, об этом ему напоминает Эльза.
Крытая – тюрьма, следственный изолятор;
Магазин с двумя выходами;
Сторож (арго преступников).
