не умели – я вот садовником работал после института!
– Ты тупой был, поэтому тебя нигде на работу не брали, – напирала бешеная бабка. – А сюда приехал, здесь ты свой. Вам учёные и инженеры не нужны, как же. Вам только такие же, как вы сами, нужны и ещё рабы, чтобы на вас работали.
– Ах ты дрянь! – великодушие помощника мигом улетучилось. – Мало тебе того, что ты от нас получила?!
– Не нужны мне ваши подачки! Ты лучше скажи мне: зачем вы звали сюда людей, если ни работы, ни жилья здесь нет?
– Вы вообще получили слишком много. Живёте как в раю, – упорствовал представитель.
– Пускай твои дети и внуки так живут!
– Заткнись! – выдавил из себя помощник, раздувшись от негодования.
– Сам заткнись, а то лопнешь, – скривила в презрительной усмешке рот старуха. И, оглядев помощника с ног до головы, добавила:
– Подобрали тебя под стать боссу.
– Заткнись! – прошипел председатель местной ячейки.
– Ты всех нас погубишь!
– Что ж, облизывайте своего хозяина дальше, – бросила бабка и с гордо поднятой головой покинула зал торжеств в богадельне.
После её ухода в зале воцарилась немая сцена. Вскоре, однако, местный актив стал собирать подписи в поддержку своего министра, обещая лояльным щедрые подарки к праздникам и бесплатные экскурсии.
– Без него всем нам крышка! – патетически восклицали активисты, агитируя за своего хозяина. – Нельзя допустить засилья чёрных! Подписали все, за исключением сумасшедшей старухи.
– Продалась левакам? – прошипел высокий худой старик, активист местной ячейки. С ним были ещё трое, члены местного домкома с суровыми морщинистыми лицами.
– Это вы продались, а не я, – спокойно ответила старуха.
– Ну, смотри, – пригрозил главный, – допрыгаешься у меня. Вылетишь отсюда в два счёта!
Старуха в ответ только презрительно усмехнулась и захлопнула дверь перед его носом.
– Вот потому она и одна, – злобно шушукались старики. – Ни детей, ни внуков.
Действительно, из всех родственников только средняя сестра её жалела, и племянница в неё пошла. Злые языки говорили, что старуха время от времени подбрасывает ей сотню-другую и даже собирается завещать свои скромные сбережения, отложенные пособия, потому та и ходит к старухе.
Революционный настрой старухи никому в богадельне не нравился, но её вынужденно терпели. Последней каплей был дебош, который старуха устроила на банкете в честь официального государственного праздника. После торжественных речей старики сели за праздничный стол и налегли на угощение. Настроение у всех становилось всё более праздничным, уже и бутылки с сухим вином на столах опустели наполовину, и тут в дверях зала торжеств при богадельне появилась бешеная бабка, как прозвали старуху.
– Вам не стыдно всё это жрать?! – накинулась Анна Моисеевна на своих соседей по богадельне.
– А
