где он не завонявшись пролежал до весеннего тепла. Что-то трудно представить почву для такой смычки города и деревни – между теми, у кого оружие в руках, и аэродромными дворниками. На чем те и другие могли сойтись, чтобы спрятать труп там, где он обнаружен?
– Разные бывают посты да караулы. В Хрекове, помнится, в одной из частей наружное проволочное ограждение поста проходило параллельно городской застройке через дорогу от жилых домов, в двух шагах от бордюра. Так там местные бандиты повадились использовать его для устранения ненужных им людей. Спаивали «лишнего человека»[37]до беспамятства, в темноте ловили момент, когда часовой двигался в противоположную от них сторону, просовывали свою жертву до пояса между нитями колючей проволоки… Полы одежды наматывали на другие нити, чтобы человек не вырвался, а сами отъезжали в сторонку и контролировали наступление желаемого результата. «Приговоренный» на свежем воздухе медленно трезвел и начинал барахтаться в ограждении. Кроме как вперед никуда больше двигаться он не мог. Часовой видел, как что-то темное, большое, грязно ругаясь и выкрикивая угрозы, прет на пост. Часовой начинал исполнять устав и командовать: «Стой, назад!», «Стой, стрелять буду!». Большое и темное, обезумев от боли, причиняемой колючками, продолжало ругаться, угрожать. Часовой тоже продолжал действовать по уставу. Сначала стрелял вверх, а затем, не дождавшись от сквернословящего тела выполнения своих требований, законно открывал огонь на поражение. Аж на третьем трупе менты разобрались, что к чему.
– Представить применительно к Парнееву что-то подобное не удается. Не лез же он через забор автопарка на пост! Тем более что пост имеется с северной стороны автопарка, а не с южной, где обнаружен вполне трезвый труп, съевший перед смертью булочку с изюмом. И одежда на нем дембельская – ничем, кроме выстрелов не порчена, ничем не запачкана, только собственной кровью и мозгами.
– Не связывается ничего дельного… Надо дождаться Гармонина, расспросить его, что еще есть в деле и в жалобе парнеевской матери. Явится на ночлег – услышу, а пока, извините, можно вздремну? – сил нет, как в сон клонит.
– Не дождешься ты Гармонина. Он с гарнизоном уже породнился – на роже толстой написано, что страсть как не рад он, что труп нашелся и мы нарисовались. А Никите я скажу, чтобы тебя не будил. Дрыхни! Спокойной ночи.
Глава 7
Труп уехал, следствие осталось
Прав оказался Уточкин: бросил Гармонин Никиту в штабе стряпать бумаги, на дежурной машине отчалил на ночлег к своей фее. Никита его не подвел – запросы, перечни вопросов заготовил, с утра их по штабам разослал, дознавателям вручил, а Гармонин утром привез из Хорышевского РОВД[38]протокол осмотра места происшествия и трупа, на удивление прилично составленный милицейским следователем.
К полудню начальник лазарета авиабазы и будущий судмедэксперт Поросевич для отправки попутным бортом на родину доставил из морга уже облаченный в парадное
Это не о «лишних людях в произведениях Пушкина и Лермонтова», а из анекдота. «Сидят две бабки на завалинке, а мимо них один красноармеец другого конвоирует. Бабки это обсуждают: – Слышь, подруга, а куда это он его повел? – Да на расстрел. – А за что? – Да лишний оказался».
РОВД – районный отдел внутренних дел.
