безумных глазах поручика барин увидел полную решимость исполнить сказанное.
– Ладно, черти окаянные, будут вам рекруты, – смирившись, простонал Обрамцов. (Поручик медленно отпустил его.) – Силантий! – позвал он своего приказчика. – Делай, что велят.
– Господа служивые, что прикажете? – предстал перед отводчиками барский приказчик, худощавый и длинный как каланча.
– Силантий, отбери-ка нам мужей молодых двадцати лет от роду, иль на годок-два моложе, здоровых и не увечных, – излагал свои требования поручик. – Числом два десятка душ, да ростом, гляди, чтоб под три аршина были. – Он даже рукой показал, какого именно роста, подчеркивая последние слова. – И поутру начнем осмотр.
– Все исполним, господа служивые. А покуда не желаете ли отобедать? Хлеб да соль для людей государевых, – предложил Силантий.
– Так-то оно способнее будет, – удовлетворенно ответил Минский, переглянувшись со своими солдатами.
– Прошу в дом, господа хорошие. – Приказчик повел военных за собой.
Солдаты следом за поручиком не торопясь скрылись за дверью большого дома.
– Захар, сбирай мирскую сходку, – распорядился Силантий, войдя в дом. – Аська, Ефросинья, накрывайте на стол. Гости у нас.
Во время обеденной трапезы солдат Клюев негромко спросил поручика:
– Вашбродь, для полка морского рекрутов самолично отбирать будешь?
– А как иначе, – уверенно ответил Минский, – ежели сам государь руку приложил к учинению полка сего, то и отбирать их тутось полагается мне, да по всей форме… Мне велено всего-то шесть душ набрать, остальных в пехоту на упалые места.
По окончании нехитрой утренней трапезы, вынужденно предоставленной барином Обрамцовым непрошенным гостям – отводчикам, в просторной комнате господского дома их вниманию были представлены два десятка молодых мужчин, раздетых донага. Каково же было удивление Минского, когда он увидел, что рост большей части деревенских юношей немногим превышал два аршина с небольшим. Поручик беглым взглядом окинул кандидатов в рекруты, поморщился, недовольно покосился на сидящих в стороне барина и приказчика. В их глазах увидел ухмылку. После чего вновь посмотрел на представленных юношей.
– И кто из сих молодцев годится в полк морской? – в растерянности произнес Минский. Оба его солдата пожимали плечами.
– Иные имеются? – спросил поручик, бросив взгляд на Силантия.
Приказчик покрутил седой головой и, разводя длиннющими руками в стороны, добавил:
– Иных нет, господин служивый. Таков мирской приговор.
Поручик тяжело вздохнул и, недовольно причмокивая губами, позвал солдата, что помоложе:
– Ивашкин, тащи ростомер, обмерять будем… (И – обнаженным юношам:) – Подходи по одному.
К Минскому подошел первый кандидат в рекруты, прикрывая руками причинное место.
– Чего закрываешься-то? Не девка, чай, – сурово произнес поручик.
К спине
