более спокойно: – Андуриэль.
Никодимус не двигался, но его долбаная тень все равно склонила голову. Независимо от того, сколько раз я это видел, действие все еще нервировало меня.
Никодимус был рыцарем Ордена Темного Динария, или, точнее, вполне определенным рыцарем Ордена Темного Динария. Он владел одной из тридцати серебряных монет, той, что содержала суть Падшего ангела Андуриэля. Динарианцы были плохой новостью – главным образом потому, что, хотя Падшие сильно ограничены в возможности использовать свою силу, будучи стреножены и привязаны к смертному партнеру, они столь же опасны, как и все, что бродит в тени, а объединившись с психами мирового класса, подобными Никодимусу, становятся на несколько порядков хуже. Никодимус, насколько я смог выяснить, творил злодеяния уже пару тысячелетий. Он был умным, безжалостным, упорным, и убивать людей было для него почти таким же пустяковым делом, как выбросить пустую пивную банку.
Я однажды уцелел при встрече с ним. Он однажды уцелел в схватке со мной. Ни один из нас не был в состоянии убить другого.
До сих пор.
– Я прошу вас на минуту проявить снисхождение, – сказал Никодимус Мэб. – Есть второстепенный вопрос внутреннего протокола, которому я должен уделить внимание, прежде чем мы продолжим.
После мгновения ледяного недовольства Мэб ответила:
– Конечно.
Никодимус еще раз поклонился, затем сделал несколько шагов и повернулся к громиле, который нас сюда привел. Поманив его, он сказал:
– Брат Джордан, подойдите.
Джордан вытянулся по стойке смирно, сглотнул и вышел вперед, остановившись точно напротив Никодимуса, после чего снова вытянулся.
– Вы успешно прошли испытания Братства, – с теплотой в голосе объявил Никодимус. – Заслужили самые высокие рекомендации от своих товарищей. Проявили неколебимое мужество перед лицом опасного противника. По моему мнению, вы продемонстрировали свою преданность и приверженность, выйдя за пределы скудных обязательств любой клятвы.
Он протянул руку и положил ее на плечо молодого человека.
– Вам есть что сказать в качестве последнего слова?
Глаза паренька заблестели от внезапно нахлынувших эмоций, дыхание ускорилось.
– Я благодарю вас, милорд.
– Хорошо сказано, – с улыбкой прожурчал Никодимус, затем позвал: – Дейрдре.
Со своего места на заднем плане поднялся еще один человек. Это была молодая женщина в простом черном платье. Ее лицо было худым и суровым, а тело имело легкие, изящные изгибы опасной бритвы. Длинные темные волосы сочетались с черными глазами, такими же, как у самого Никодимуса. Подойдя к Джордану, она одарила его почти сестринской улыбкой.
А затем начала меняться.
Сперва ее темные глаза превратились в два провала, горящих ярким малиновым светом. Над ними открылась вторая пара глаз, на этот раз светящихся зеленым. А потом ее лицо исказилось, кости начали двигаться. Кожа будто
