Лето. Жара.
Я лежу на границе и вижу сон.
Идет Пепельный в подземелье подросший. Видит – то ли змеи, то ли роща. Подходит ближе – дурманящий аромат. Корни яблони манят к себе в объятья уставшего призрака Дуата.
– Где ты был, милый? – нежно спрашивает сквозь сон голос возлюбленный.
– Искал выход.
Она выдыхает:
– Нашел?
В ответ сыплет Кот пыль золотую на корни изъеденные, уязвленные ложью и ненавистью.
– Всё, довольно.
Тяжелеют веки. Секунды вьют из минут парсеки. Исцеляется дерево. Кот укладывается у корней в клубок и ждет.
Тридцать четыре унции пыли.
Разверзается в куполе Подземелья отверстие. Свет жемчужный – в конце тоннеля. К пепельному протягивается рука сильная.
Джей гласит:
– Ну, привет, СимБа!
Я просыпаюсь, потягиваюсь. Пора ловить мышей. Их что-то в доме нашествие. Хотя это всё так, суета.
– Смотри, Солнцеликий! – Барс Нежный кричит, подпрыгивает несется.
Джей выносит Пепельного. Тот вот-вот очнется и вспомнит значение своего имени.
Я улыбаюсь. И отныне приветствую тебя, СимБа.
Ибо то означает:
«Бога Душа».
НеСказ 4. «Жало за Жало»
Шепчу я во сне:
– Где ты сейчас, Одиссей?
Минуло тридцать четыре месяца с тех пор, как выпустил его в странствия. Разошлись мы в стороны разные. Он – на Север. Я – на́ море. В заводи к местному Богу Ямы13 – Яме14.
Тихо здесь. Мертвое чрево Червонного озера, словно склеп для душ мирового потопа. Консервация времени. Хранилище для сокровищ дракона. Но какого?
– Чурчхелла, пиво, пахлава, – на жаре в тридцать четыре и два (34,2) захира15 местная призывает к сошествию в сахарную Вальгаллу16.
Солнечный удар. Виде́ние:
Орнитогалум – «Звезда Вифлеемская»17 взывает ко мне из мест не столь дальних. Полуостров Тамани, запад. Темрук – «сын железа»18. Из-под небес бьют в тамтамы19 ловцы древних птиц за жабры. Слева кто-то жалобно то ли поет, то ли стонет, причитая «помер».
И вдруг с истошным воплем «Жива!» – славянский знахарь врезает под дых мне. Воздух морской проникает в прорези век. Вот и привет, новый клиент.
Так и ходил к нему лечиться. После куницы, волчицы, ослицы – от звонка до звонка. Тот одним вправлял лапы, другим – ставил мозги на место. Так, говорят, одна и стала его невестой. А как бы не стать? Статен, будто сам Аполлон, как Черномор хитер. Да меж ног – конь двухколесный немецкий. Дивлюсь красоте его. Но Звезда Вифлеемская от Тамани взывает, манит.
– Живи, Джей! – так, смеясь, приветствовал знахарь меня после удара.
Я в ответ улыбался. Но словно
Народная поговорка гласит: Одесса – Мама, а Сочи – Яма
Бог Смерти и справедливости в индуизме
Транслитерация арабского слова «ведьма»
Рай для падших воинов
Народное название цветка
Интерпретация имени «Темрук»
Древнекитайский ударный инструмент, как гонг
