позвала тетя Вера.
– Ау, – из-за весов показалась кудрявая голова.
– За племянницей моей приглядывай, – попросила тетя.
Оля вся вытянулась (а может, забралась на что-то) и окинула меня оценивающим взглядом. В глаза бросались перламутровые тени, которым были полностью закрашены веки женщины. Перламутровым блеском светились и её губы.
Интересно, сколько слоев помады Оля нанесла, чтобы добиться такого эффекта?
– Пригляжу, – пообещала женщина.
– Ну, всё, я побежала, – тетя Вера чмокнула меня в щеку и быстрым шагом направилась к выходу.
А я, глядя ей вслед, мысленно молилась, прося Господа, чтобы мой первый рабочий день прошел благополучно.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Шел третий час моей работы, а я так ничего и не продала.
Народу было мало, что, наверное, неудивительно. Сегодня был будний день, другое дело – выходные.
Но я ощущала радость и облегчение, что мой первый рабочий день выпал на понедельник. Так было проще адаптироваться.
Мимо проходили редкие посетители рынка.
Бабушки и дедушки.
Молодые и будущие мамочки… Последние вызывали у меня особое умиление. Они казались мне какими-то особенными. Источающими сияние. Что неудивительно, ведь они несли в себе самое настоящее чудо.
– Почем помидоры? – напротив остановилась бабушка Божий одуванчик.
Мой первый покупатель.
Её седые, пышные волосы подрагивали от дуновения ветерка. На морщинистом лице старушки застыл интерес.
Я улыбнулась. Вид бабушки вызывал у меня умиление.
– Семнадцать рублей, – приветливо ответила я.
– Что-то дорого, – бабуля, достав из сетки кошелек, прижала его к груди и посмотрела на помидоры. Вздохнула и обернулась на палатку Оли.
Там помидор не было. Зато имелись перцы – всех цветов светофора. Красный, желтый и зеленый. А еще, в отдельном ящике, красовались баклажаны – огромные, напомнившее мне своим видом субмарины.
– Ну, ладно, – согласилась бабуля, – взвесь мне килограммчик.
– Сейчас! – выдохнула я, едва не подпрыгнув от радости.
Взволнованная своим первым покупателем, я выбрала самые красивые, на мой взгляд, помидоры, и положила на весы. Ой, кажется, набрала лишнего. С неким сожалением я вернула парочку помидор в ящик.
– Готово!
Бабушка протянула мне ладонь с деньгами. Три по пять рублей, и еще мелочь…
Почему-то при виде такой картины мне стало не по себе.
Старая женщина. Протянутая рука…
Сердце сжалось, и тихая грусть коснулась моей груди.
Пальцы мои осторожно коснулись шершавой, сухой ладони старушки. Чувствуя себя так, словно отнимаю у неё последние деньги, я кое-как набрала 17 рублей и сложила их рядом с весами. Там у теть Веры имелась коробка «для мелочовки».
