до конца.
По законам Царства до церемонии невеста должна оставаться невинной. Только…
Змей принюхивается, пробуя воздух на вкус. Она должна быть его, потому что мы не в силах подвергать её опасности.
Мысли путаются. Я не в состоянии отделить свою сущность от змеиной. Они больше не разделимы, и они обе хотят одного.
Срываюсь с места, выбивая двери. Слуга отлетает к противоположной стене, несколько нагов из охраны переходят в боевой режим, но не понимают, что происходит и кого атаковать. Коридоры пересекают один в другой, обитатели дворца едва успевают уйти с пути. Неожиданно знакомый запах ударяет в ноздри.
Проклятые птицы!
Змей замирает как вкопанный напротив двери в спальню младшего. Этого не может быть.
Время замирает, готовое сорваться с края в любой момент. Воздух становится раскаленным, словно лава на дне глубокого ущелья. Тьма застилает глаза гневным облаком.
Из-за закрытой двери доносится смех, голоса, звон посуды и скрип кровати.
Я убью его!
Глава 4
Ульяна Громова.
Раз дощечка, два дощечка. Тьфу! Колонна. Раз колонна, два колонна.
– Я сошла с ума, – бурчу себе под нос. – Какая досада.
Как назло, спросив обратную дорогу, от провожатого я отказалась. А зря…
Смотрю по сторонам. Поворот прошла? Или нет?
Кажется, совсем скоро у меня появится новая фобия… неизбежно… Хоть бы кто-нибудь встретился уже! Дорогу спросить нужно!
Коридор вскоре заканчивается развилкой, правда, без указательного камня. Тщательно осматриваю стену. Могли бы таблички с указателями повесить. Внимательно всматриваюсь в обе стороны.
Налево пойдешь – в темноту попадёшь, направо… Вот там, как раз брезжит свет в конце тоннеля.
– Кто так строит?! – бормочу знаменитую фразу.
Правый отвилок коридора заканчивается небольшим холлом, освещенным несколькими яркими лампами.
Между двумя расписными вазами расположена двустворчатая дверь.
Может, там спросить?
Прислушиваюсь. Изнутри доносится тихая, ритмичная музыка.
Тихонько приоткрываю, чтобы заглянуть.
Музыка становится громче, но в щелочку не видно ничего из-за темно-синего бархатного балдахина с тяжёлыми золотыми кистями.
– Эй, – зову тихонечко. – Можно спросить?
Слышится какой-то шорох.
– Эй, – чуть громче.
Опять тишина, только какие-то чавкающие звуки. У хозяина комнаты поздний ужин? Компанию не составлю. Однозначно. Местная еда похоже не для меня.
Делаю несколько шагов, чтобы заглянуть за плотную ткань, и замираю.
Разметав золотисто-рыжие волосы по алым простыням, лежит девушка. Глаза закрыты, а пухлые губы растянуты в блаженной улыбке. Время от времени её спина изгибается,
