вполне могут посчитать меня незаконченным делом. Я больше ничего не услышал и вскоре пошел дальше, вспоминая странную пантомиму Исаака. Его палец снова и снова падал в эль. Мог ли экипаж утопить рабов? Судя по реакции Дрейка, что-то там было нечисто, и я пытался найти хоть какую-то правдоподобную причину, объясняющую, зачем команде корабля уничтожать свой собственный груз.
Я все еще пытался разгадать эту тайну, когда в конце переулка из тени выступили две темные фигуры и загородили мне дорогу. Один был худым и гибким, второй – как стена. В руках мелькнули ножи. Исаак и Дрейк.
Дрейк увидел мой пистолет с ударно-кремневым замком и выкрикнул что-то в предупреждение. Исаак то ли не понял его, то ли решил, что успеет добраться до меня прежде, чем я выстрелю. Если второе, то он сильно ошибся. Он бросился на меня, а я вскинул пистолет и нажал на курок. Белая вспышка, запах горелого пороха, грохот, разнесшийся по всей округе. Исаак схватился за грудь и удивленно рассмеялся. Потом рухнул наземь.
Дрейк видел, что у меня нет времени перезаряжать пистолет, и понесся на меня, как разъяренный бык. Мы рухнули на камни, и я приземлился очень неудачно – больная нога подогнулась подо мной. От боли из глаз посыпались искры. Мне все же удалось нанести парочку хороших ударов по голове Дрейка – пока он не прижал нож к моему горлу.
Он поднял меня на ноги, вытащил мой меч из ножен и отбросил его подальше вместе с пистолетом.
– Кто тебя прислал? – У Дрейка изо рта тошнотворно воняло ромом. – Что ты знаешь про тот рейс? Черт тебя побери, говори!
Я знал, что он убьет меня, что бы я ни сказал. Мне и раньше доводилось видеть этот холодный решительный взгляд. Я напрягся, готовясь нанести удар: двинуть коленом в пах, потом схватить руку с ножом. Если только Дрейк не успеет перерезать мне яремную вену.
– Говори, солдатик, или я порежу твое красивое личико. Кто прислал тебя сюда задавать вопросы про этот корабль?
– Никто никого сегодня ночью резать не будет, – заговорил из темноты новый голос.
Дрейк резко развернулся. У него за спиной стоял Перегрин Чайлд с жезлом, положенным ему по должности, в одной руке и пистолетом в другой.
– Ты слышал, что я сказал, Фрэнк. Убери свою игрушку, пока никто не пострадал.
– Это не твое дело, Перри, – нахмурился Дрейк.
– Как раз мое. Делай, что я сказал. Мы с тобой хорошие друзья. Давай ими и останемся.
– Он убил Исаака.
Я опустил глаза на человека, которого застрелил. По его рубашке в районе груди растекалось черное пятно.
– Это была самооборона, – заявил я. – Эти люди напали на меня.
– Мне кажется, вы в расчете, – заметил Чайлд. – Больше вам спорить не о чем. Или хотите, чтобы дело закончилось у меня в суде?
Я мог бы настоять на аресте Дрейка, но не очень верил в правосудие Дептфорда. Смерть Исаака также осложняла дело. Мне совершенно не хотелось, чтобы обо мне писали в газетах, обвиняя в убийстве, несмотря
