хватит на эту самую ниву, – съязвил я.
– Прорвёмся! – уверенно махнул рукой Кузьма. – Туган меня не пугает. Вернусь из Крыма, пойду на станцию «Москва-Товарная» вагоны разгружать. Если надо – разгребу Экибастуз. Задам стране сразу и угля, и перца, и прочего тру-ля-ля.
Мы с Костей переглянулись. Напор Кузьмы был таков, что в пору было заряжаться его молодцеватым оптимизмом.
– На недельку, до второго, я уеду в Комарово… – запел путешественник.
– Обнаружен буду Стасом, деревенским водолазом, – перебил его я, – он меня найдёт в пучине и не сможет откачать.
Кузьма заиграл мускулами. Типа, а в глаз?
– Хорошо. Отбил девку, – отвлёк его Костя. – Сели в электричку. До платформы «Рижская» – одна остановка. Где ж вы шарахались до утра?
– Какая на фиг «Рижская»? – распалился Кузьма. – Драпанули мы с ней, как кот с кошарой драные. Я – так неохотно, конечно. Мне-то чего бояться? Я и так пуганый. Это меня пусть боятся! Вот! А она тянет за руку. Откуда энергии столько у девки? Бежим куда-то, конец платформы, через пути скачем, дыра в бетонном заборе, какое-то депо. Рабочие во-от с такими гаечными ключами, я бы не поверил, если б сам не увидел! Откуда только гайки такие берутся? И к каким бигудям прикручиваются? Провожают нас глазами, а сами левые руки в карманы штанов позасовывали. Заелозили, точилово зевачное. Оно и понятно – юбка на Дуське совсем вверх съехала, весь срам наружу. А я её ещё и за попу подпихиваю, через очередной забор перемахиваем. Короче, забрались мы на какую-то платформу, вскочили в неизвестную электричку. Странная какая-то была электричка…
– Что ж в ней было странного? – уточнил Костя.
– Я сам не понял. Вроде в тамбуре стоим, а сцепки нету ни слева, ни справа. В обе стороны – раздвижные двери и лавки с пассажирами. Выходит, посреди вагона стоим, словно не электричка, а трёхдверный «Икарус». Первый раз в жизни такое увидел.
– Понятно, – просёк я, – то был экзотический состав ЭР-2213. Электричка с трёхтамбурными вагонами.
– Вот-вот, – подтвердил Кузьма, – стоим в этом трёхтамбуре, дышим тяжело. А она рукой шею мою обвила и прижалась всеми своими косточками и сосо́чками…
Тут Кузьма прервал рассказ и вперился в трещину на потолке. На его простодушном лице бесхитростно отразилось повторное переживание давешнего момента. Мы с Костей допивали остывший чай и помалкивали.
– Понимаете, братаны, – медленно продолжил Кузьма, – вот были у меня и девки, и любовь была… Считал, что учёный, в курса́х обо всём давно. А тут размяк, стаял. Ощутил себя, словно в купели какой волшебной. Кайф по телу разлился… такой и оргазму не по зубам. В каждой клеточке нега вырабатывается. И всё без суеты. Не надо шевелиться, незачем елозить. У меня дыхание перехватило, только и думаю, чтобы не кончалось всё это как можно дольше. Чтобы не вломился кто в тамбур, не спугнул момент. Так до какого-то Нахабино и доехали. Конечная оказалась. Сраная. На платформе одни жидрики14 в лужах купаются. Ну и ошивается наряд. От безделья приняли нас
Электропоезд выпускался Рижским вагоностроительным заводом с 1964 по 1967 год специально для интенсивного Московского пригородного узла. Всего было изготовлено 66 восьмивагонных составов с шестью дверями в каждом вагоне.
Воробьи.
