я полз к нему по трибуне, я видел, как ужас овладел им. Я для него был СТРАШНЕЕ самого Давления! Но я не успел. Когда дополз до него, его оранжевая футболка была вся пропитана кровью, а сосуды в глазах полопались. На его лице застыл ужас, ужас от мысли, что я доползу… А я не дополз, не дополз!
Хава начал барабанить руками по вагонной трубе. Он уже не скрывал слез, не прятал своего горя за вызывающе-дикой внешностью, он стучал и стучал. А динамовцы, затаив дыхание, смотрели, как Димыч, рядовой локации Дмитрий Сергеевич Кретов, вскарабкался на вагон и решительно подошел к Хаве.
– Прости, брат. Прости, – рыжебородый приобнял Хаву и зарыдал вместе с ним. – Я верю тебе, брат!
Димыч крепко пожал руку Хавы, спрыгнул с вагона и быстро пошел прочь.
Лучник тоже спрыгнул, помог спуститься Хаве. К «квадратному», как в немом замедленном кино, по очереди подходили динамовцы и жали руку. Последним был Каган. Он уткнулся своим лбом прямо в татуировку 1+1=1 на лбу Хавы и тихо произнес:
– Хороший сюжет для плохого фильма ужасов.
Хава улыбнулся сквозь слезы:
– Брось, это мелодрама.
– Футурама, тля! – заорал Каган и громко расхохотался, тряся Хаву. Тот тоже заржал. Смех заразил и Лучника, динамовцы стали оборачиваться.
– Футурама, – Каган подавил в себе последний смешок, поправил повязку на глазу и пустился вслед своим товарищам. – Тарталья, не забудь через часок ко мне заскочить на огонек.
Лучник кивнул и повернулся к Хаве:
– Такие подробности ты мне не рассказывал.
– Ты просто забыл. С твоей-то памятью…
– Вообще, это хорошо, что всем рассказал.
– Что в этом хорошего? – Хава покачал головой.
– Во-первых, ты жив и тебя не отдадут свиньям, во-вторых, мне не придется спать с тобой сегодня! Ладно, шучу. Пойдем к источнику, водички попьем. Да посмотрим спокойно, что тут и как. Надеюсь, все уже знают, что ты в порядке… И я еще тебя с Мухомором познакомить хотел. Поближе, так сказать. Ты даже не представляешь, какой он чай вкусный готовит. А главное – из чего…
– Из поганок, небось, каких-нибудь? Да нахрена он мне сдался!? – сказал Хава, вытирая рукавом слезы, и затянул свою любимую песню:
Любит наш народ всякое говно,
Всякое говно любит наш народ!
* * *
Так Лучник и Хава обрели понимание и покой в лагере Смерти.net. Их даже стали приглашать на обеды и ужины. Каган показал охранные посты, и когда Хава, будучи большим спецом в этой области, высказывал предложения, динамовский лидер активно к ним прислушивался. Через некоторое время он даже рассказал Хаве, как в столь неприспособленном месте смогла устоять локация.
Выяснилось, что Динамо представляет собой огромную, хорошо оборудованную ловушку. Видя угрозу, пауки с многочисленных постов при помощи
