меня отлегло от сердца. Я боялась, что на меня насядут с традиционной агитацией про зайку и лужайку.
С губ матери несколько раз срывалось имя человека, которого явно не было за столом. Мне было неловко спрашивать, о ком идет речь. Отец Антона бросал на жену такие взгляды, что она прикусывала язык. Похоже, семья рассорилась не только с младшим сыном.
Эти безмолвные стычки показали, что матриархатом здесь и не пахнет. Главой и дирижером происходящего был отец Антона. Иван Степанович говорил немного, но контролировал все, что происходит за столом. Как и я, он заметил маневр двоюродного братца. Тяжело зыркнул в его сторону – и, подчиняясь этому взгляду, Григорий нехотя убрался на свое место.
Но со мной хозяин дома разговаривал так мягко, что я осмелела.
– Простите, если это болезненная тема… Но на что обиделся Антон?
Мать вздохнула.
– А на меня, – прямо сказал Иван Степанович. – Мы с ним расплевались. Я брякнул, что ему надо возвращаться в Искитим, а не лимиту из себя корчить.
– Ну, ты и порезче кой-чего сказал, – с упреком добавила Лариса Семеновна.
– Да выпимши был!
– Выпимши!
– Характер не в семье надо показывать, а на работе! Ладно, носом-то не хлюпай. Позвоню, извинюсь.
Я не могла поверить, что все разрешилось так просто. Один-единственный разговор! Сколько же я накрутила вокруг обычной обиды.
– Ну, на ночь-то останешься, дочка? – спросил отец, сощурившись. – У нас, правда, быт самый простой. Но тебе целую мансарду выделим. Будешь спать по-королевски! Гороху только под матрас не забудь насыпать, мать! – Он подмигнул жене.
– Я и без гороха вижу, что сыну досталась принцесса.
Какие же они оба были милые! И пухлая растрепанная Лариса Семеновна, с гордостью смотревшая на мужа. И Иван Степанович, так легко включивший меня в круг семьи.
– С радостью останусь! – искренне сказала я.
Вокруг с визгом носилась малышня. Девчушка лет пяти схватила меня за руку и потребовала:
– Отведи меня в тувалет!
– Любаша, я с тобой схожу! – вмешалась Лариса Семеновна.
Но девочка уперлась:
– Хочу с тетей!
– Упрямая ты какая! Ну ладно. Как выйдешь, Полина, поверни налево и иди до конца коридора. Там еще один поворот – и увидишь.
Девчушка крепко вцепилась в мою руку. Коридор был длинный и темный. Я бы не удивилась, выведи он к деревенскому сортиру. Но нас ждала комнатка с бледно-голубым унитазом.
– Не уходи! – приказала малявка и прикрыла дверь.
Я дождалась, когда она вымоет руки и справится с завязками на своем платье, и повела ее обратно.
– Ты знаешь дядю Антона? – спросила я.
Девочка помотала головой.
Ну конечно. В таком возрасте малыши редко интересуются взрослыми родственниками. Я поймала за руку
