поддерживается надлежащая чистота и порядок, бельё меняется строго по расписанию, печи и дымоходы проходят проверку и чистку согласно составленному графику. Незадолго до вашего приезда, по моей личной инициативе и непосредственном участии, были обновлены туалеты во всех трёх корпусах с целью улучшения слива нечист в выгребные ямы.
– Очень рад за вас, – торопливо произнёс Александр, едва Рая Евгеньева на миг умолкла перевести дух. – Даже больше – во время моего знакомства с жителями Четвёрочки и работниками леспромхоза, никто так и не высказал никаких претензий к вашей работе. Даже молодые рабочие, которым вы не даёте спуску, и то отозвались о вас очень даже благожелательно.
С треском и скрежетом дело пошло на лад. Немного лести, и Рая Евгеньевна несколько расслабилась. Заодно стало понятно, с чего это комендантша с ходу и так категорично отмела все подозрения в сотрудничестве с оккупантами. Заранее отмела, хотя у Александра и в мыслях не было подозревать её в чём-либо.
За четыре года войны в оккупации оказались миллионы советских людей. Далеко не всем из них хватило моральной стойкости хотя бы для пассивного сопротивления. Нашлись и те, кто добровольно пошёл на сотрудничество с фашистами. Или, как здесь, в Карело-Финской ССР, с финнами.
После того, как Красная армия освободила оккупированные территории, сотрудники НКВД провели громадную работу по выявлению предателей Родины. Полицаи, старосты, бургомистры и прочие прихвостни, которые не успели удрать вслед за своими хозяевами, были арестованы и предстали перед судом. К сожалению, многим честным граждан досталось на орехи. Вот и Рае Евгеньевне досталось по самое не хочу от дотошных и подозрительных следователей. Вот почему до сих пор, сильнее огня, она боится расспросов о её жизни под пятой оккупантов.
– Меня интересует моя семья, – продолжил Александр.
– Всё, что мне было известно, я уже рассказала капитану Давыдову, – торопливо произнесла Рая Евгеньевна. – Ещё в сорок четвёртом он лично допрашивал меня. Сперва в районном отделении Кондопоги, а потом специально приезжал сюда, в Четвёрочку. Сожалею, но ничего более добавить я не могу.
Заявила, как отрезала, Рая Евгеньевна. Александр напрягся и затаил дыхание. Только не сорваться на крик. Только не сорваться на крик. Капитан Давыдов и в самом деле более чем основательно допросил Раю Евгеньевну. Однако, как позже сам сознался глава районной милиции, далеко не все её показания можно было занести в протокол. Но как раз то, что в протокол так и не попало, больше всего заинтриговало Александра. Но, вот беда, и без того напуганная комендантша упорно не желает идти на сотрудничество. Не хотелось бы, но придётся пугнуть её ещё больше.
– Рая Евгеньевна, – Александр заговорил нарочито спокойным и вежливым тоном, – мною принято решение начать расследование по факту гибели моей семьи. Как участковый инспектор милиции я имею право возбудить розыскное дело. Пока, – Александр выразительно глянул на комендантшу, –
