у меня в этот вечер», – таинственно замечает Родзянко[98].
Немного позже состоялся обед у Вл. И. Гурко по случаю приезда из Ставки его брата. Приглашены были около 40 членов Думы и Государственного совета, среди них Савич, Шульгин, Шингарев, Стишинский, Гучков, Меллер-Закомельский. «Обменялись мнениями, – писал участник этого обеда член Государственного совета Менделеев. – Общее напряженное настроение. <…> Все ждали чего-то. Казалось, сейчас заговорят <…> о перевороте. Но я этого не дождался. А ушел одним из последних. После меня осталось человек пять, в том числе прирожденный заговорщик А. И. Гучков. Быть может, тут-то и началось самое серьезное»[99].
Шульгин как всегда живописно описывает обычную картину последних месяцев перед революцией: «Это была большая комната. Тут были все. Во-первых, члены бюро Прогрессивного блока и другие видные члены Думы: Милюков, Шингарев, Ефремов, кажется, Львов, Шидловский, кажется, Некрасов… Кроме того, были деятели Земгора. Был и Гучков, кажется, князь Львов, Д. Щепкин и еще разные, которых я знал и не знал.
Сначала разговаривали – «так», потом сели за стол… Чувствовалось что-то необычайное, что-то таинственное и важное. Разговор начался на ту тему, что положение ухудшается с каждым днем и что так дальше нельзя… Что что-то надо сделать… Необходимо сейчас же… Необходимо иметь смелость, чтобы принять большие решения… серьезные шаги…
Но гора родила мышь… Так никто не решился сказать… Что они хотели? Что думали предложить?
Я не понял в точности… Но можно было догадываться… Может быть, инициаторы хотели говорить о перевороте сверху, чтобы не было переворота снизу. А может быть, что-нибудь совсем другое.
Во всяком случае – не решились… И, поговорив, разъехались…»[100]
Видно, что совещания такого рода перед февралем 1917 г. стали настолько обычным делом, что никто и не думал предупреждать о чем-то Государя, как это требовала присяга. Роль Гучкова на них сводилась к роли свадебного генерала. Хотя Шульгин и пишет, что «гора родила мышь», но такие совещания приучали общество к мысли о перевороте и приближающейся революции. Кроме того, на совещаниях легко знакомились или сговаривались нужные люди. Именно после одной из таких встреч сдружились Гучков и Некрасов.
3. Против царя и Отечества
К началу 1917 г. в Российской Империи существовало пять сил, претендовавших на революционность:
1) ВПК (Гучков);
2) «Великий Восток народов России» (Некрасов);
3) Государственная дума (Родзянко, Милюков);
4) Земгор (кн. Львов);
5) Социалисты (Керенский, Чхеидзе и т. д.).
ВПК быстро рос, и к началу 1916 г. военно-промышленных комитетов было 220 в 33 губерниях и областях[101]. По замечанию одного исследователя, «военно-промышленные комитеты были созданы по всей стране, причем даже в тех ее районах, где отсутствовала
Родзянко М. В. За кулисами царской власти. – М.: Панорама, 1991, с. 34. Мельгунов полагает, что Крымов ездил от масонов, но тайно от Гучкова (Мельгунов С. П. Указ. соч., с. 151).
Отечественная история, 1992, № 5, с. 163.
Шульгин В. В. Указ. соч., с. 157.
Джунковский В. Ф. Указ. соч. Т. 2, с. 647.
