на которые в Петрограде можно было рассчитывать, арестовать существующее правительство и затем объявить как о перевороте, так и о лицах, которые возглавят собой правительство»[107].
План, рассказанный Гучковым следственной комиссии, с различными подробностями повторяют многие мемуаристы. «Мысль о принудительном отречении царя упорно проводилась в Петрограде в конце 1916 и начале 1917 года», – говорит Родзянко[108]. «В первой половине марта, – пишет ген. Деникин, – предполагалось вооруженной силой остановить Императорский поезд во время следования его из Ставки в Петроград. Далее должно было последовать предложение Государю отречься от престола, а в случае несогласия, физическое его устранение. Наследником предполагался законный правопреемник Алексей и регентом Михаил Александрович»[109]. «Н. Д. Соколов говорил мне еще в начале 1917 года, – пишет Шляпников, – что «кто-то» из либеральной и военной оппозиции подготовляет дворцовый переворот. <…> План заговорщиков состоял в том, чтобы, опираясь на верхи воинских частей, арестовать Николая II, принудить его к отречению от престола в пользу сына Алексея. <…> Указывали, что близкими к центру этого дела являются А. И. Коновалов, А. И. Гучков, великий князь Кирилл и, кажется, из военных генерал Крымов <…>»[110]. «Доходили до меня сведения, – пишет ген. Брусилов, – что задумывается дворцовый переворот, что предполагают провозгласить наследника Алексея Николаевича императором при регентстве великого князя Михаила Александровича, а по другой версии – Николая Николаевича. Но все это были темные слухи, не имевшие ничего достоверного»[111]. «…предполагалось, – говорит Некрасов, – что царем будет провозглашен Алексей, регентом – Михаил, министром-председателем – князь Львов или ген. Алексеев, а министром иностранных дел – Милюков. Единодушно сходились все на том, чтобы устранить Родзянко от всякой активной роли»[112].
Виновником слухов был Гучков, который постоянно говорил об отречении Государя и, по воспоминаниям кн. Васильчиковой, «с поистине изумительной откровенностью провозглашал это мнение в каждой гостиной»[113]. Мельгунов пишет: «Один очень известный общественный деятель рассказывает, что ему надо было видеть Гучкова и он пошел в Военно-промышленный комитет. Там встретил его Терещенко словами, что Александра Ивановича видеть сейчас нельзя, так как он занят на совещании о «заговоре»»[114]. Но, конечно, план Гучкова был фантастичен. Прежде всего нужно сказать, что слова именно об отречении не были пустым звуком. Когда в 1801 г. гр. Пален планировал заговор, он говорил об отречении Павла I, только чтобы, как он объяснял, «успокоить щепетильность» наследника, на самом деле он собирался убить Императора. После убийства Павла I Пален оказался в опале именно из-за этого обмана. Гучков, историк по образованию, не мог этого не понимать. «…представлялось недопустимым заставить сына и брата присягнуть через лужу крови», – говорил Гучков
Ольденбург С. С. Указ. соч., с. 578.
Родзянко М. В. Указ. соч., с. 34.
Деникин А. И. Указ. соч., с. 39.
Шляпников А. Г. Канун семнадцатого года. Семнадцатый год. В 3 т. – М.: Республика, 1992. – Т. 2: Семнадцатый год, с. 51.
Брусилов А. А. Указ. соч., с. 232.
Из следственных дел Н. В. Некрасова 1921, 1931 и 1939 годов, с. 19.
Гайда Ф. А. Указ. соч., с. 254.
Мельгунов С. П. Указ. соч., с. 151. «Терещенко был плохой заговорщик», – говорил Гучков (Гучков А. И. Александр Иванович Гучков рассказывает…, с. 23).
