казаться, что за спиной у нее выросли крылья: как же это оказывается здорово – иметь друга!
Едва закончив с повседневными обязанностями, девочка вприпрыжку побежала на другой конец села. На крыльце ее поджидала тетя Люся.
– Здравствуйте, – поздоровалась Аленка. – А Ярослав дома?
– Дома, – кивнула тетка, – только занят он.
– А когда освободится?
– Для тебя, – тыкнула в Аленку пальцем соседка, – он будет занят всегда. Ишь, чего удумала, парня моего окрутить! Ничего у тебя не выйдет, он – парень хороший, хоть и сирота, нечего ему с тобой якшаться. И чего тебя Славка в речке не притопил при рождении, всю деревню позоришь. Вон, мамка твоя и та не выдержала, на тот свет от тебя сбежала. Моего Яра не тронь, мы ему достойную невесту найдем, не чету тебе – приживалке цыганской. Хоть Ярику ты и приглянулась, я его быстро от такого «добра» отучу, как-никак я его единственная родственница и мне за него отвечать! А ты убирайся-ка отсюда, пока я кочергу не взяла, а то еще Маришку мне сглазишь… Вон как глазищи – то свои бесстыжие выпучила!
Аленке показалось, что в этот момент рухнул весь ее мир. Не говоря ни слова, поплелась она, куда ноги понесли. Если раньше еще оставалась надежда, что люди ее простят за родительский грех, то сегодня тетка Люся положила конец и ей.
Опомнилась девочка только на вершине Холма. В ее голове ни осталось ни одной мысли, только всеобъемлющая пустота, и даже плакать не было сил. Тело отказывалось ей подчиняться, будто окаменело. Ничком Аленка упала на землю и до боли в суставах впилась пальцами в землю. У нее появилось желание погрузиться в эту мягкую землю и забыться навечно.
– Мама, мамочка – дрожащими губами прошептала девочка, – забери меня к себе, я не хочу больше жить…
Аленка сильно зажмурилась, крепче прижалась к земле, и тут ей вновь стало казаться, будто она слышит стук сердца матери. Этот стук все усиливался, становился громче и ритмичнее и стал похож на барабанную дробь. У девочки появилось ощущение, что кровь в ее жилах стала биться в унисон с этим звуком: «Бум, бум, бу-у-у-м», – стучало у нее висках. Тело Аленки стало невесомым, появилось ощущение плавного покачивания, а затем и полета. Как ни старалась девочка открыть глаза, чтобы посмотреть, что происходит на самом деле, ее попытки остались тщетными, пошевелиться она тоже не могла. Оцепенев от страха, Аленка почувствовала, что ощущение полета усиливается, но определить направление движения было невозможно – она потеряла ориентацию в пространстве и уже не понимала где верх, а где низ. Сквозь прикрытые веки пробивался яркий, слепящий свет. Постепенно девочка перестала ощущать собственное тело, остался только этот всепроникающий свет и стук барабанов. В конце-концов Аленке померещилось, что и она сама превратилась в ослепительно-яркий луч, несущийся в неизвестность. Она все продолжала и продолжала свое движение, покорная воле неизвестного музыканта, лихорадочно отбивавшего странный ритм…
Глава 2
Туннель
Очнулась Аленка в странной пещере, стены которой
