и мыслитель, поделился со мной своим возмущением: «Знаешь, твоя матушка, конечно, женщина умная и образованная, но обзывать Рудольфа infamten Rüpel184 – это уж совсем никуда не годится».
Несмотря на многочисленность своего потомства – а может, как раз благодаря ему – Липман в один прекрасный день решил еще раз связать себя узами брака и возвестил нашей матушке, что нашел «хорошую женщину», и к тому же с приданым, и что она готова поселиться у него на пару недель. Так сказать, «на испытательный срок».
Мама сначала была потрясена этим аморальным планом. Но Липман заявил, что сначала надо присмотреться к невесте, чтобы потом не кусать локти, и мама, рассудив, что жить «молодожены» все равно будут в садовом флигеле и дети ничего не увидят, в конце концов согласилась.
Как бы не так! Мы видели торжественный въезд этой миловидной, уже немолодой особы в кокетливой шляпке со своими ящиками и сундуками в садовый флигель. В соответствии с тогдашней модой зад ее был увенчан огромным турнюром, покачивавшимся при каждом шаге, как горб верблюда.
Впрочем, это было наше первое и последнее свидание с фрау Липман.
Через некоторое время матушка спросила бравого «жениха», когда же состоится свадьба. «Ах, ничего у меня с ней не вышло!» – ответил тот.
Так закончился скоротечный роман Липмана. Однако вскоре у него возникло нежное чувство к нашей кухарке Хелен, которое привело к такому бурному развитию событий, что матушка категорически настояла на его скорейшей женитьбе на Хелен. В результате получился счастливейший брак.
24. Путешествие в Австрию
Перед моей конфирмацией, во время летних каникул, я с отцом и Юлией совершил чудесное путешествие: Прага, Вена, Зальцкаммергут, Мюнхен.
Это было мое первое путешествие, которым я смог насладиться с некоторым пониманием, поскольку уже стал восприимчив к природе, искусству, городским видам и необычным впечатлениям, имея при этом в лице папы и Юлии превосходных экскурсоводов. Поэтому оно оказало глубокое влияние на мое духовное развитие.
Любовь к Вене и Австрии, этой древней, исконно немецкой стране с богатой культурой, уже тогда глубоко укоренилась во мне, и возникшая в те дни надежда на воссоединение наших народов с тех пор никогда не покидала меня.
25. Конфирмация
Моей подготовкой к конфирмации руководил пастор Остер, эльзасец, к которому я на всю жизнь сохранил чувство благодарности и уважение.
Пастор был блестящим оратором и выдающимся педагогом, который, как никто другой, умел поразить мое воображение. В 70‐е годы он в большей мере, чем позже, когда пошел на уступки догматизму, выступал за свободную трактовку христианства. Его занятия представляли собой доклады на религиозно-философские темы. Иисус представал в них исключительно как человек, как создатель религии человеколюбия, как великий философ. И у меня никогда в жизни не возникало потребности избавиться от приобретенных тогда знаний и религиозного
отъявленный хулиган (
