есть хорошая от сердца, у нас на селе все ею лечатся – забыла название.
В прихожей хлопнула дверь – вернулся с работы Виктор и привел из садика сынишку. Он с недоумением окинул взглядом выходившую из комнаты девушку.
– Здоровьица вам, – вежливо приветствовала его Тамара и кокетливо улыбнулась.
В следующий раз, когда она пришла убрать, Виктор был дома. Вышел покурить на лестницу и, когда девушка уходила, окликнул ее:
– Подожди! Куда ты торопишься?
Тамара оглянулась – он стоял на верхней ступеньке с улыбкой, напоминавшей кривую усмешку.
– Мне некогда прохлаждаться, меня работа ждет, – наставительным тоном сказала она, но Виктор, спустившись на один пролет, взял ее за локоть.
– Работа подождет, хочешь, я заплачу за потраченное время? Сходим куда-нибудь?
– Нет уж, спасибочки, я занятая.
– А где ты живешь, можно в гости зайти?
– Гостей не прогоняем. Чаем напою, о жизни поговорю, а в остальном – зря только время потратите.
– Да ты строгая, смотри какая! Ладно, хоть чаем напои.
Когда Виктор, выкурив сигарету, вернулся домой, мать с изумлением заметила, что впервые за много месяцев он улыбается.
Узнав, где находится общежитие Тамары, он стал приходить к ней в гости, но дальше чаю и разговоров их отношения не пошли. Девушка была с ним совершенно откровенна и прямо говорила:
– Так я с тобой не лягу, а хочешь – женись. Женой буду верной, о доме позабочусь, а за сына не тревожься – я не злая.
Нина Ивановна была рада – сын повеселел и стал почти таким, каким был до армии. Виктор хотел сыграть пышную свадьбу, но не повезло – накануне дня, на который было назначено бракосочетание, объявили о смерти Брежнева, и директор ресторана, где запланировано было отметить торжество, запретил проводить шумные мероприятия – вернул им даже уплаченные деньги. Поэтому из ЗАГСа поехали домой, и подружки из общежития помогли Тамаре накрыть стол.
Маленький Алеша сидел рядом с отцом, и в маленькую рюмочку ему налили лимонада. Когда он, утомившись от громких и непонятных ему тостов, задремал, Виктор взял его к себе на колени и бережно покачивал, изредка прижимаясь губами к влажному лобику. Кто-то из гостей крикнул, было «горько», но он только замахал руками, указав руками на спавшего сынишку.
– Тихо, потом, не видите – Лешка заснул, не испугать бы.
Глава четвертая
Вернувшись с Красной площади после похорон Брежнева, Инга Воскобейникова испытывала множество самых сложных чувств. Во-первых, гордость от того, что ее муж был удостоен чести присутствовать при столь важном для жизни страны событии. Во-вторых, удовлетворение – ее новое черное пальто, специально купленное два дня назад по такому случаю, изумительно ей шло, и несколько ответственных работников, в разное время оказавшись подле нее, шепотом восхитились ее несравненной красотой, отвлекшись от скорбных мыслей об усопшем. В-третьих, Инге было по-человечески жаль лежавшего
