тебе. Радикальным образом. Что-то внутри тебя.
Я инстинктивно прикрываю руками туловище, будто Аарон обсуждает мое тело.
– Нет, не в теле. Я имею в виду… твои атомы. Ты та же самая, но как бы молекулярно другая.
– Ты меня пугаешь.
Он говорит все это с такой уверенностью, что в животе у меня зарождается паника и поднимается вверх, прожигая внутренности.
– Вот почему я не хотел об этом говорить.
– И поэтому смотрел на меня как… как насильник?
– О боже, ты можешь просто…
Тут мы оба замолкаем. Слышится шум, похожий на возню какого-то животного, из другой части здания. Снизу.
В отличие от того случая, когда мы с Ро слышали шаги Аарона, эти звуки более резкие и печальные. Навевающие скорбь. Звуки горя.
– Кто-то рыдает, – говорит Аарон.
Мы выходим на площадку, прислушиваясь.
– Это женщина, – шепчу я.
У нее странный, тяжелый тенор – голос человека, который долго плакал и не знает, как остановиться.
Мы спускаемся по лестнице и оказываемся у двери класса 2А. Рыдания доносятся изнутри, просачиваясь сквозь закрытую дверь, латунная ручка которой заметно дрожит от напряжения. Слышно даже, как шурупы дребезжат в своих гнездах, мучительно вибрируя.
Мы с Аароном обмениваемся взглядами, и я ощущаю странное покалывание, словно напоминание о нашей сенситивности. Ощущение, будто мы испытываем одно и то же. Это не плач настоящего времени. Это некое эхо старых рыданий, которым, пожалуй, уже много лет, – воспоминание, запертое в стенах древнего здания.
– Ты когда-нибудь имел дело с призраками? – тихо спрашиваю я.
– Призраками? – шепотом переспрашивает он. – С демонами да, но с призраками… А ты?
– В этом здании погибла сестра Ассумпта. Она была мощным сенситивом. Может, она вернулась.
– Я с ней никогда не встречался. Как ты думаешь, она… дружелюбный призрак?
Я немного размышляю, прежде чем ответить.
– Наверное. Она была как бы не от мира сего, если ты понимаешь. Добрая, но немного отстраненная.
– Зато теперь она от мира того, – говорит Аарон, не сводя глаз с дрожащей ручки двери.
– Ну ладно, заходим, – говорю я и решительно хватаюсь за ручку, готовая одним махом распахнуть дверь и узреть запертый в этом здании дух сестры Ассумпты.
Когда ожидаешь увидеть призрака, то все, что не призрак, кажется тебе слишком банальным и не впечатляющим. Наверное, поэтому мы с Аароном не реагируем на то место, в которое попали вместо класса 2A. Мы осматриваемся по сторонам. Наши шаги гулким эхом отражаются от стен, будто в музее. Постепенно до нас доходит, что, возможно, мы столкнулись не с призраком человека, а с призраком места.
Вместо небольшого квадратного помещения, каким был класс 2А, мы попали в длинный извилистый коридор. Вдоль стен висят картины, окон нет. Наверное, потому что естественный свет вредит краскам. Или, может, кто-то не хотел, чтобы эти картины
