лёгкая куртка, синие джинсы и спортивные кроссовки, что собственно и было его повседневной одеждой. Изнутри, в кармане, бережно свёрнутая тоненькая тетрадь и заброшенная на беспросветное дно того же кармана маленькая автоматическая ручка.
Снежок в последний раз окинул грустным взглядом оставленные апартаменты чердака, открытое окно, место, которое для него стало уже очень родным, отвернулся и вышел.
Пройдя пустынный переулок, он вышел на Государственную улицу. Всё бежало бессмысленными потоками в разные стороны, сталкиваясь и создавая безобразный карнавал суеты. Жители Страны синего снега проносились мимо Снежка, мимо себя, мимо осмысленной жизни, не задумываясь о том, что время не бесконечно.
Не желая всё время находиться в неудержимом потоке бессмыслицы, Снежок повернул направо, прошёл несколько сотен метров прямо, свернул налево, чтобы оказаться на улице Городской. Здесь, в отличии от параллельной улицы, ледяная жизнь протекала в умеренном темпе, в отличной компании легальных публичных домов и государственных учреждений.
На этой улице Снежок неоднократно в кулачных боях отстаивал своё место под местной луной. Здесь же напивался, учился воровать и просыпался в постелях взрослых жриц. Теперь это только вызывало чувство вины и глубинного отвращения.
От этого осознания ему сделалось тяжело, что‐то неприятное сдавило грудь. Захотелось сбежать от этой слепой жизни. Впервые за всё время он увидел губительный ужас положения, которое безраздельно властвовало в стране. Убежать, всё забыть, стереть, измениться – настойчиво громыхало в задумчивой голове. Последнее, что ему хотелось перед скорым отъездом из Страны синего снега сделать, это наведаться к месту, куда он приходил, чтобы побыть наедине – к реке Воспоминания. Почему Воспоминания? В одном из сказаний говорится, когда в Стране синего снега не было холода, на лазурном радостном небе сияло золотистое солнце, река не имела имени. С наступлением холодов в реке стали топить всех, кто помнил что‐то светлое, хорошее. Река напиталась их памятью и с тех пор именуется рекой Воспоминания. Некоторые говорят, что иногда можно даже услышать, как из её глубин доносятся крики и разговоры. К ней Снежок и надумал наведаться.
Серебряные клубы снега и ледяной бурлящей воды сталкивались и переплетались друг с другом. Он сел на острый край твёрдого берега и ушёл в себя. Неспокойные мысли глыбами падали, как буйные волны, в снежное нутро холодной реки, на условную гладь неизвестного осознания, и вновь поднимались гребнями просветления над смертельным равнодушием. Снежком снова овладевали сомнения. Сон?
Это же обычный сон! Теперь всё бросать и ехать неизвестно куда? Что там? За чертой? Я здесь рос, понимаю, что если ты не оскалишься в ответ, то будешь лишним. Всё просто. Хочешь получить уважение, разбейся в лепёшку, но не позволяй, чтобы тебя унижали. Всё яснее ясного. А там? За чертой? Как я там буду жить? С
