тоненькой деревянной дверцей и размышляет. Смотрит на часы.
Он слышит скрежет мебели по полу, сигнализирующий о том, что скоро его освободят. Но никакой свободы ему не светит. Настоящий ужас еще впереди.
Глава 14
Наконец оказавшись дома, Ромилли рада, что Фила здесь нет. Новое решение окончательно оформилось в голове: последовать совету доктора Джонс. Покопаться в том старом деле. Встретить свою паранойю лицом к лицу.
Сегодня у нее выходной, в больницу не надо. Заняться все равно больше нечем. Она открывает потолочный люк, опускает из него лесенку и достает с чердака пластиковый контейнер со старыми папками. Пыль и паутина оседают у нее на волосах. Спустившись вниз, ставит его на кухонный стол. Ящик Пандоры… Только открой его, и кто знает, какие воспоминания вырвутся наружу. Но доктор Джонс права. Теперь она – другой человек. Теперь она сильнее.
Два часа. Она отведет на это ровно два часа. Не больше. Ромилли собирается с духом, включает чайник, но тут замечает ключ, торчащий в замке задней двери. Дергает за ручку – дверь открыта – и ощущает дрожь беспокойства, тихо проклиная себя за то, что, уходя, не проверила дверь. Запирает ее, после чего, приготовив себе чашку чая, несет ее в свой кабинет. Потом идет за коробкой. Ставит ее на стул рядом с письменным столом.
Ее кабинет – самая маленькая комната, в самой глубине дома. Не больше кладовки – места хватает лишь для книжного стеллажа и письменного стола, – но Ром это всегда нравилось. Полки забиты медицинскими журналами и учебниками, папки и листки с заметками кучами свалены на полу.
Она открывает крышку контейнера. Стопка разномастных бумаг смотрит на нее оттуда в ответ. Все, что в свое время было собрано и убрано с глаз долой. И, перебирая листок за листком, Ромилли приступает к делу.
И только когда слышит, как хлопает входная дверь, а Фил окликает ее, она понимает, что прошло уже несколько часов. Так и не тронутый чай давно остыл. Обед пропущен и забыт.
– Ты тут? – опять кричит Фил, и она отрывается от коробки.
Ромилли оглядывается по сторонам. Бумаги теперь устилают не только поверхность письменного стола, но и пол. Фотографии. Пожелтевшие, хрупкие газетные вырезки. Ее дневник тех расплывчатых, запутанных дней, последовавших за преступлениями того человека. Никуда она так и не продвинулась.
– Я здесь! – неохотно кричит Ромилли, после чего слышит приближающиеся шаги. Ее бойфренд просовывает голову в дверь кабинета.
Одет он в серо-черный спортивный костюм, в который переоделся еще в больнице. Фил останавливается в дверях, слегка приоткрыв рот.
– Как прошел день? – спрашивает она у него, стараясь, чтобы это прозвучало как обычно.
– Все по-старому, – медленно отвечает он, после чего проходит в комнату, наклоняется и целует ее. От него пахнет шампунем; волосы у него слегка влажные после душа, который он принял после занятий в спортзале. Ромилли
