увидеть нашего дорогого, благословенного кузена Джейба!
Систер. Где Джейб, где наш драгоценный Джейб? Где наш бесценный кузен?
Ева. Да вот же он, Систер!
Систер. Ой, да будет благословенна жизнь твоя. Поглядите-ка, какой у него румянец, а?
Бьюла. Вот и я ему то же самое сказала, что он как будто в Майями побывал и загорел под флоридским солнцем, ха-ха!
Все предыдущие реплики произносятся очень быстро, накладываясь друг на друга.
Джейб. Ни под каким солнцем я не загорал. Вы все меня извините, но пойду-ка я праздновать свое возвращение наверх, в постель, потому как я – будто выжатый лимон. (С трудом ковыляет к подножию лестницы, Ева и Систер, всхлипывая и прижимая к глазам платки, следуют за ним.) Вижу, здесь кое-какие перемены случились. Так-так. Так-так. С чего это тут оказался обувной отдел? (Мгновенно становится враждебным, словно у них с женой это в порядке вещей.)
Лейди. У нас в магазине всегда не хватало света.
Джейб. Поэтому ты перенесла обувной отдел еще дальше от окна? Разумно. Очень логичное решение, Лейди.
Лейди. Джейб, ты же знаешь, я тебе говорила: мы тут установим лампы дневного света.
Джейб. Так-так. Так-так. Ладно. Завтра позову черномазых, чтобы помогли переместить обувной отдел обратно к окошку.
Лейди. Делай, что хочешь, это твой магазин.
Джейб. Угу. Угу. Рад, что напомнила.
Лейди резко отворачивается. Джейб поднимается по ступенькам, Коротыш и Пёсик за ним. Женщины сбиваются в кружок и перешептываются. Лейди устало опускается на стоящий у стола стул.
Бьюла. Не сойти ему больше по этой лестнице.
Долли. Никогда, дорогая.
Бьюла. Его уже в предсмертный пот бросает! Заметила, как бросает?
Долли. И желтый весь, как масло, пожелтел, прямо как…
Систер всхлипывает.
Ева. Систер! Систер!
Бьюла (подойдя к Лейди). Лейди, похоже, вам не очень хочется говорить на эту тему, но мы с Пёсиком очень волнуемся.
Долли. И мы с Коротышем тоже.
Лейди. Насчет чего?
Бьюла. Насчет операции, которую Джейбу сделали в Мемфисе. Она прошла успешно?
Долли. Или не очень?
Лейди смотрит на них невидящими глазами. Все женщины, кроме Кэрол, обступают ее, сгорая от любопытства.
Систер. Для хирургического вмешательства было уже поздно?
Ева. Разве оно не удалось?
Этажом выше раздается громкий размеренный стук.
Бьюла. Мне сказали, что оно уже и не требовалось.
Долли. Мы верим, что все не так безнадежно.
Ева. Верим и молим Бога, что не так безнадежно.
У всех на лицах еле заметные невольные улыбки. Лейди обводит их взглядом, потом, слегка ошарашенная, издает еле слышный смешок, вскакивает
