а я к папе хочу, – заканючил Витек. – Я, между прочим, с ним с лета не виделся. Могу я с родным отцом побыть хоть два дня?
Оба они стояли перед ней, такой маленькой по сравнению с ними, но очень строгой и нахохлившейся, как воробышек, и заискивающе заглядывали ей в глаза.
– Можешь, – растерялась Люба. – Только как же я? Одна в гостинице? Вдруг мне места без тебя не дадут?
– А ты с нами. Ну, мам, – не сдавался Витек.
Люба совсем растерялась. Она не ожидала такой провокации со стороны сына. Отчитывать его прилюдно было невозможно, чтобы не посвящать окружающих в их семейные отношения, и категорически отказать по тем же самым причинам Люба не могла.
Слава в это время уже деловито записывал график репетиций и концертов и обменивался номерами телефонов с руководителем группы.
– Ох, – сдалась, наконец, Люба, – без меня – меня женили. А с тобой я еще дома разберусь, – грозно пообещала она сыну.
– Мам, ну не сердись, – подлизывался к ней Витек, – Сама же говоришь, что мне мужского воспитания не хватает.
– Ну ладно уж, поехали воспитываться, – сменила, наконец, гнев на милость Люба.
Когда они расселись в Джипе, она попросила Славу:
– Ты не подвезешь меня в какую-нибудь ювелирную мастерскую поблизости?
– А в чем дело? – поинтересовался тот. – Брюлики прикупить хочешь?
– Господи, какие могут быть брюлики на преподавательскую зарплату? – горько вздохнула Люба. – Серьга сломалась, надо сдать в ремонт, а у нас в городе нет ювелирной мастерской.
– Организуем. Ну что, выдвигаемся?
Когда подъехали к ювелирной мастерской, Люба торопливо выскочила из машины.
– Вы меня здесь подождите, я недолго. А вам, я думаю, есть о чем поговорить и без меня. Я постараюсь быстро…
Мастерская оказалась тесноватой комнаткой с прилавком-стойкой, за которой скучал ювелир. Позади него была открыта дверь, ведущая, по-видимому, в подсобное помещение. Мастерская пустовала, – какой нормальный человек будет бегать по ювелирным мастерским в самый канун Рождества? Ювелир оказался маленьким, сухоньким старичком: совершенно лысый, в огромных очках с толстенными линзами, неестественно увеличивающими глаза, отчего напоминал черепаху Тартиллу. Не хватало только золотого ключика в руках.
– Бог мой! – всплеснул он коротенькими, черепашьими ручками, увидев золото, – какое богатство! Хотя чему удивляться? Это при советской власти все были одинаково бедные, а сейчас каждый живет, как может. Так что вы желаете из этого заказать: перстень, серьги, брошь? С камнем, без? Вам бы очень подошел рубин, или, в крайнем случае, что тоже очень оригинально – кораллы в золотой оправе…
– Я желаю это продать.
– Понимаю, понимаю, мадам. Денежные затруднения. С кем не бывает? Ну что ж, давайте посмотрим, чем я смогу Вам помочь. Надеюсь, паспорт с Московской пропиской у Вас имеется?
– Нет, у меня паспорт с
