себе, кто он есть на самом деле, потому что боялся: если не сдержаться, всего один взгляд – и Баелил больше не помешает, не встанет между ним и Авейлой. Чтобы отвлечься от дурных мыслей, Рин с головой погружался в учебу.
Весна прошла незаметно, наконец-то впустив в северный край короткое долгожданное лето. Эйвон Коул, похоже, смирился с тем, что упрямый ученик наотрез отказался покидать родных – только вздыхал и хмурился. Поняв, что никакие слова не изменят решение ученика, во время очередного занятия объявил:
– Я уезжаю на следующей неделе.
Рин оторвался от книги и грустно кивнул.
– Кое-какие записи я тебе оставлю, будешь практиковаться сам.
– Спасибо, учитель. Я никогда не забуду ваших уроков.
– Вот. Здесь написано, где ты сможешь меня найти в Рифдейле, если передумаешь. Держи.
Рин взял протянутый лист бумаги и машинально вложил его между страниц книги.
– Я не передумаю.
– Никогда ни в чем нельзя быть уверенным, мой юный друг. Единственное, я хотел бы попросить тебя сделать кое-что.
– Все, что в моих силах, – с готовностью отозвался Рин.
– Ты не мог бы набрать морт-травы? – спросил Коул и шутливо добавил: – Хотелось бы запастись ею впрок: в столице она «растет» только в лавках травников и за очень большие деньги.
– Конечно, учитель, с радостью помогу вам.
Морт-трава колосилась на лесных полянах. Он хорошо знал те места, так как частенько набирал ее по приказу отчима.
– Могу сходить прямо сейчас, пока погода солнечная.
– Вот и хорошо, – радостно улыбнулся Коул. – А я пока переберу книги: может, найдется еще что-нибудь полезное для тебя.
Покинув город, Рин направился к лесу, минуя пастбища с сочной травой. Погода стояла отличная: теплый ветер нес аромат луговых цветов, солнечные лучи озаряли долину и тянущуюся вдалеке зеленую полосу деревьев, по огромному небосводу проплывали белоснежные облака причудливых форм. Рин любил лето за буйство красок; за то, что можно было растянуться прямо на траве и долго смотреть на голубой купол небосвода; за спокойствие, которое всегда ощущал, когда входил в лес. Он знал тут каждую тропинку: в тяжелые времена здесь всегда можно было добыть пропитание, и не только грибы, орехи, ягоды. С раннего детства Рин выучил, где лучше ставить силки на зайцев, где любят гнездиться куропатки, а куда лучше не заходить, чтобы ненароком не повстречаться с волчьей стаей.
Ноги сами привели его к поляне, где в изобилии росла морт-трава. Невысокая, с бледно-розовыми соцветиями, она колыхалась на ветру, источая сладковатый аромат. Все свои целебные свойства, а также специфический запах, так им не любимый, растение приобретало уже в засушенном виде. Рин опустился на колени, достал холщовую сумку и принялся обрывать цветки. Среди шума листвы, пения птиц и стрекота кузнечиков он вдруг услышал чей-то смех,
