набитый вещами сундук, когда в комнату ворвался Рин.
– Прошу, – он задыхался от быстрого бега, – помогите ей.
– Кому? Что случилось? Рассказывай подробнее!
– Авейле! – Рин закашлялся, согнулся, упер руки в колени. – На нее напал какой-то зверь, и теперь она…
– Так ты ничем не поможешь! – сердито рявкнул Коул. – Ну-ка, сможешь передать мне, что произошло? И в каком она состоянии.
Во время медитации можно было не только путешествовать вне тела, сливаться с организмом больного, но и передавать мысли, чувства, воспоминания. Рин сделал глубокий вдох, приказывая сердцу умерить бешеный ритм, сконцентрировался на том, что произошло, и, нащупав ментальную связь с учителем, передал все, что видел.
Коул долго молчал. Потом тихо выдавил из себя:
– Прости, сынок, но даже я тут бессилен.
– Что?! – Рин не верил, не хотел верить. Он никогда не сомневался в силе наставника, а тут… – Вы можете! Вы все можете! Пожалуйста!!!
Маг снова заговорил, каждое слово давалось ему с трудом:
– Ее покусала глубинная тварь, слюна которой отравлена, и не существует на земле противоядия. На вас напал вожак беркеров: создание сильное и умное. Я, честно говоря, удивлен, что ты стоишь передо мной живой и невредимый… Но как же тварь вырвалась на поверхность? Надо срочно сообщить Дому Мудрецов: вдруг вожак остался жив…
– Учитель! – прервал его бормотания Рин. – Неужели нет ничего? Никакой надежды?
– Яд рожден в недрах земли, и…
– Что «и»?
– Только носитель руны, связанный с демоном, способен его победить.
Коул тяжело вздохнул и принялся массировать виски.
– А я… Я могу получить руну? Стать сыном Аразиэля?
– Ты еще не готов. Это великая сила, а ты слишком мал. Руна может сжечь тебя заживо.
Рин упрямо сжал кулаки, решительно сдвинув брови.
– Вы говорили, я способный. Значит, выдержу. Иначе… Иначе какой смысл во всем этом? Если я не могу спасти того…
– Кого любишь? – грустно покачал головой учитель. – Я не смогу отговорить тебя, если ты считаешь, что готов…
Юный целитель кивнул. Он не знал, что значит быть готовым. Но разве недостаточно того горячего желания помочь, которое рвет сердце в клочья? Разве не хватит той боли, что раздирает прямо сейчас, оттого что любимая почти в могиле? Разве мало уверенности в том, что только эта дорога ему предназначена?
Эйвон Коул открыл сундук, вывалил на пол одежду и достал со дна резную шкатулку из диковинного белого материала.
– Это слоновая кость, – пояснил он, открывая ее. – Ты никогда не видел слонов, но все еще впереди, неправда ли?
Внутри на черном бархате лежал небольшой хрустальный сосуд с темной жидкостью.
– Подумай хорошенько еще раз. После того как ты выпьешь это, обратного
