же, эта показушность, она впоследствии… Где-то и пригодилась, где-то не пригодилась, но это какой-то такой симбиоз – не очень правильный. То есть, псевдохарактера, отчаянности… Ну, как сложилось, так сложилось…
– И это были весь вы? Хулиганящий, дерущийся. А мальчик, выращивающий грибок, он исчез полностью?
– Да нет, не исчез. Всегда были и есть во мне и сентиментальность, и романтичность, но как будто… Как будто это все существует во мне под чутким надзором хулигана. Мне кажется, я всю жизнь пытаюсь вырастить этот чёртов белый гриб, а вырастает постоянно свинушка…
Володя замолчал. Его лицо помрачнело, лоб нахмурился.
– Есть мнение, что обида – это подавленный гнев, – подключился к разговору Авдеев. – Вы часто обижаетесь? Жалеете самого себя? – он выдержал короткую паузу и продолжил, – Владимир Викторович, давайте вы об этом просто подумаете. Не надо отвечать мне сейчас на эти вопросы. Попробуйте ответить на них себе, и потом мы, может быть, к ним вернёмся.
– Да… Хорошо, я подумаю.
– Отлично. Давайте попробуем продолжить. Немного сменим тему. Наверняка кроме разрушения школьного имущества и драк в вашей жизни присутствовали и какие-то другие интересы. Какое-то другое общение, кроме выяснения, кто круче. Например, вы с девочками в школе общались?
– Конечно, в школе были всякие амурные вещи. Куда же без них, да? – вернулся Володя к разговору, сглотнув ком в горле. – Например в 142-й школе была такая Андреева Лера. Не знаю, почему она казалась всем красавицей – это была такая дылда с косой. Просто у неё было некое опережение. У неё уже была задница, ляжки, и, видимо, из-за этого все расценивали её как предмет вожделения в пятом классе. Но она, несмотря на опережение развития, мне кажется, была не готова к любви, потому что была круглой отличницей и при этом достаточно странной. Всегда ходила, почему-то опустив голову. Не знаю, как у неё что дальше сложилось, но я тоже, в том числе, за ней бегал… Ну а в чём ухаживание выражалось? Портфелем по голове ударить, подножку поставить, ещё чего-нибудь. Вот такая странная любовь…
Владимир постепенно возвращался в более расслабленное состояние. Снова сопровождал свою историю задумчивыми улыбками, погружаясь в воспоминания детства.
– А потом появилась Оксана. Ох, Оксана! Она тут же заметила, что я с Андреевой Леры переключился на неё. Она, в общем-то, была страшная провокаторша. Но тут уже ей портфелем по голове я не бил. Мы с ней часами разговаривали по телефону, домой я её провожал, ещё что-то было. Конечно, дело не доходило ни до какого секса, ни до чего, но вот некая такая пародия на любовь… Не помню, как у нас с ней всё закончилось. А жила она в доме Торговой палаты СССР рядом с моим домом – там жили сотрудники этой палаты, то есть весьма обеспеченные и состоятельные люди. Двор у нас был очень интересный. Приютский переулок состоял из одного единственного дома, нашего, но почему-то он был с номером три. Куда дели первый и последующие
