достаточно! Ты, Экберт, иногда слишком забываешься! Мне уже не четырнадцать лет, я не юнец, который не способен оценивать последствия своих поступков. Я твой король! И если я сказал, что Рейнера надо отпустить, то так и будет!
Его голос становился крепче и громче с каждым словом. И если сначала у меня появились сомнения в том, кто в этой паре главный, то сейчас они развеялись. Не знаю, была ли это какая-нибудь особенная магия, или просто внутренняя сила, но после слов «Я твой король!», я машинально присела в реверансе, а Фладд склонил голову.
Проняло даже герцога Бартенбергского. Он отступил и поклонился:
– Прошу прощения, сир…
И тут его взгляд упал на меня.
Захотелось сбежать, но я прикусила губу и выпрямилась. Шагнула вперед, переходя через порог, и снова присела в реверансе.
– Встаньте, ваше светлость, – устало махнул рукой король. Он хотел сказать еще что-то, но его перебил свистящий шепот герцога.
– Ваша светлость?! Что все это значит?..
– Это значит, – слегка склонила я голову, как перед равным, – что я теперь герцогиня Фабербургская, ваша светлость, почтенная вдова герцога Фабербургского.
– Что за бред вы несете? – поморщился герцог и обратился к королю, – что все это значит?
Король тяжело вздохнул… Он сидел за своим любимым столом, в окружении документов.
– Фладд, – негромко позвал он, и понятливый секретарь подскочил к столу и вытащил из стопки бумаг какие-то документы и протянул их герцогу. – Читай, – снова вздохнул король.
Герцог мазнул глазами по листкам бумаги, в которых я узнала те самые, что подписал Фипп.
– Вы это серьезно, сир? – спросил он у его величества.
– Вполне, – кивнул он.
– Что же, – злобно усмехнулся герцог, – вы сделали это совершенно зря. Она моя!
И резким рывком порвал документы пополам.
Я даже глазом моргнуть не успела. Только ахнула и застыла, выпучив глаза.
– Свадьба завтра, – припечатал он, недовольно сверкнув глазами…
А я беззвучно открывала рот, от шока растеряв все слова и мысли.
– Вы-ы! В-вы! – выдавила я заикаясь, – да, как вы смеете!
Не отдавая себе отчета я кинулась и принялась колотить герцога по груди, выкрикивая оскорбления. Но он только довольно хмыкнул, перехватывая мои руки.
– Не стоит так нервничать, баронесса, – он крепко держал меня, сделав шаг назад и вытянув руки, потому что я постаралась дотянуться до него ногой и пнуть как следует, – завтра вы снова станете герцогиней. Бартенбергской…
Я еще никогда в жизни не ненавидела кого-то так же сильно, как герцога в эту минуту. Он все испортил. Весь мой красиво выстроенный план в очередной раз полетел к чертям.
– Экберт, не спеши, – рассмеялся король, – неужели ты думал, что я так плохо тебя знаю и не предусмотрел такого
