А кладбище поездов? Они ведь тоже обалденные?
– Да, и они тоже.
– Так-то лучше, а то я уж переживала, что не оправдаю твои ожидания.
– Если честно, я до последнего момента думал, что тут какой-то подвох.
– Может быть, он и есть. Смотря, что ты понимаешь под подвохом.
– Ну как… Когда думаешь о чём-то, что это что-то одно, а на деле оказывается, что это совсем другое.
– Тогда ты, пожалуй, прав.
Её слова насторожили меня, и я на всякий случай огляделся по сторонам.
– Расслабься! – улыбнувшись, сказала Макс и взяла меня за руку. Она взяла меня за руку! Снова! Её рука была просто божественной! – Ты как хочешь, а я ещё полежу, пока крыша совсем не остыла.
Она снова легла, закинув руки за голову, и стала смотреть на небо, чистое и бездонное, уже совсем тёмное с одной стороны и алое с другой. Я последовал её примеру. В небе уже зажглось несколько самых ярких звёзд.
– Интересно, из космоса сейчас кто-нибудь смотрит на нас? – произнёс я задумчиво.
– Европейский астронавт Сьюзан МакМиллан прямо сейчас фотографирует эту часть Земли с борта международной космической станции, хотя едва ли на её фотографии удастся разглядеть нас с тобой.
Я усмехнулся и уточнил:
– У тебя прямая связь с международной космической станцией?
– Да я пошутила. Наверно.
– Ну а серьёзно? Как ты думаешь, какие-нибудь инопланетяне смотрят на нас сейчас?
– Не исключено. Было бы наивным полагать, что подглядывать интересно только людям.
– Всё шутишь. А я про серьёзные вещи. Вот мы же пытаемся найти внеземную жизнь, отправляем там всякие сигналы в космос. Фиксируем радиовсплески. Правда, к сожалению, каждый раз оказывается, что это всего лишь очередной пульсар.
– А что бы тебе дало обнаружение внеземной жизни?
– Но ведь это было бы просто суперкруто! Знать, что мы не одни во Вселенной. Знать, что когда-нибудь, когда технический прогресс позволит, мы сможем встретиться и подружиться. Ведь это даст огромный импульс развитию науки и техники, и то, что кажется фантастикой сегодня вроде искусственных кротовых нор, станет реальностью, и мы сможем путешествовать на многие световые годы, не будучи стеснёнными законами классической механики.
– Да ты мечтатель, – улыбнулась Макс. – Встретиться и подружиться, говоришь? А ничего, что люди даже на своей родной планете до сих пор не могут научиться жить мирно? При том, что между ними, в сущности, нет никаких особенных различий. Лишь искусственно созданные границы по миллиону признаков: место рождения, место взросления, взгляды на сверхъестественное, взгляды на отношения. Кто-то считает, что полов два, а кто-то – что их столько же, сколько людей на Земле. Кто-то считает, что все должны слушаться одного главного, а кто-то – что каждый, кто младше, должен слушаться того, кто старше.
– Так,
