вернитесь на первую дорожку, – мужчина прогнулся в жесте халдея, зазывающего посетителей вглубь ресторана, – Маршал, марш на вторую! – Таню преподаватель едва удостоил кивком головы. – Так, ты тоже вроде наша. А почему в группе один-один, а не у лыжников?
− Рабоче-крестьянское происхождение, − ответила девушка коротко. Преподаватель кивнул и на всякий случай предупредил:
− Бежишь спринт вместо зачёта по лыжам.
Согласно подняв руку, Таня заняла место на дорожке уже без слов. Тофик Мамедович улыбнулся и, довольный установившимся порядком, осмотрел остаток толпы:
– Маладэц, Маршал! Всё делаешь правильно! – в моменты большой радости кавказский акцент преподавателя проявлялся особенно.
Гена в тени берёзы поймал кузнечика и безжалостно оторвал ему крылышко:
– Да, по-моему, это тот «маршал», что рискует стать простым сержантом. Шо скажешь, Пан? − обратился он к Галицкому. Десятиборец и поляк по происхождению, Юра ответил неожиданно резко:
– Скажу: прекрати мучить животное!
Савченко с удивлением посмотрел на свои пальцы.
– Ну и шо? Подумаешь, нашёл животное. Это же не кошка, чтобы жалеть! – Гена задрал ногу в сандалии и стал дёргать ею, что-то вытряхивая.
– Ну и варвар же ты, Хохол, – Кирьянов зло посмотрел на Гену. – Уверен, что ты и кошке лапу оторвёшь – не заплачешь. − Щуплый Толик нежно сбросил муравья, заползшего на руку.
– Да ладно вам, мужики, шо напали? – волейболист откинул в сторону покалеченного кузнечика, подобрал брошенный лопух, снова стал обмахиваться.
Юра потянулся и взял беспомощно барахтающееся насекомое на ладонь.
– Дурень ты, Генка. Тебя бы так. Он ведь теперь помрёт без крыла. Лучше сразу задавить, чтобы не мучился. – Четверокурсник с силой вдавил кузнечика в траву. Кирьянов вздохнул. Гена досадливо поджал губы.
В это время Тофик Мамедович произнёс по слогам:
– Цы-га-нок Свет-ла-на!
– Я здесь, Тофик Мамедович, – медово пропела ещё одна девушка в строю и прошла на третью дорожку, кокетливо улыбаясь: – Позицию заняла.
– Это ты из Евпатории? – голос Джанкоева зазвучал как в замедленном кино.
– Та конешна я, Тофик Мамедович, – Света отвечала по-прежнему мелодично, акая, с украинским выговором.
– Хорошо… Тепло там. Море, – преподаватель на мгновение унёсся мыслями вдаль.
– А зачёт по лыжам вы будете принимать? – вернула его украинка к действительности. Копна русых кудрявых волос, подстриженных в каре, придавала ей задорный вид. А веснушки, полные губы и курносый нос совсем не портили.
– При чём тут лыжи? Ты – спринтерша, легкоатлетка, спартакиадница, – вопрос абитуриентки был настолько не к месту, что рельефные мышцы рук преподавателя, удерживающие списки, напряглись, – лыжи у вас будут
