покажу Москву?
– Хочу, – обрадовалась Лера.
– Держись, – Марков выдвинул локоть, предлагая взять его под руку.
Густо покраснев, она растерянно замерла. Озадаченно хмыкнула. Помедлив, неловко ухватилась за рукав и смущённо опустила голову. Под руку с мужчинами Светлова ещё не ходила.
Давид растроганно посмотрел на румянец и разгадал причину, вызвавшую замешательство. Аккуратно поправил загнувшуюся ткань Леркиного пальто. Успокаивая, погладил ладошку.
Он трогал бледные пальцы, дышал на них, тепло растирал, чтобы не мёрзли. Продрогшую ладонь отчаянно конфузящейся спутницы прятал в карман прогретой жаром его тела дублёнки и чувственно сжимал, наблюдая за реакцией. Подбадривая, мягко обнимал за плечи, заглядывал в глаза, играл выбившимися на свободу волосами.
Она безропотно подчинялась, позволяя ласковой кисти скользить по овалу лица, задевать горящие щёки. Не вырывалась из бережных объятий, удивляясь собственной покладистости, идущей наперекор личным воинственным принципам. Лёгкая активность Давида не возмущала и не вызывала отторжения. Лера встречалась смятенным взглядом с кодирующими зрачками. С виноватой улыбкой отворачивалась, прислушиваясь к дрожи внутри себя, которую порождал этот загадочный мужчина.
Они неспешно гуляли по заснеженным бульварам, древней Сретенке, шумному проспекту Мира. Выстояли небольшую очередь, чтобы согреться и вкусно перекусить в тёплой «Шоколаднице». Заказали традиционные блинчики с нежной творожной начинкой и шоколадной подливкой. Горячий чай из гранёного стакана дополнил трапезу и, закончив, они отправились дальше.
Экскурсовод из Давида получился отменный. Старинные здания, непримечательные на первый взгляд, переулки и памятники, мимо которых проходили, наполнились новым содержанием. Кажется, даже выглядели по-иному, когда он поведал диковинные истории и легенды, связанные с ними. С ностальгией показал места, где прошли его бурные студенческие годы. Вспомнил безрассудные похождения молодости, пикантные скандалы, в которых довелось участвовать.
От лучащихся и счастливых глаз, которыми он смотрел на зачарованно слушающую его исповеди Леру, перехватывало дыхание и сладко трепетало сердце. Она ответно светилась и порхала.
Из головы напрочь вылетел заготовленный план: покапризничать. Отругать, обиженно вытянув губки, за беспардонные действия в прошлую встречу. Желание жеманничать, притворяться, говорить загадками бесшумно сдулось. Было хорошо и радостно. Искусственно менять тему, портя настроение залежалыми претензиями ни капли не хотелось.
Первоначальное волнение прошло, уверенность и тепло, исходящие от Давида расслабили, наполнили чувством защищённости. Ослабили привычную настороженность в общении с противоположным полом, сделав искренней и естественной. Она веселилась, болтала и чуть ли не вприпрыжку вышагивала рядом со своим зрелым спутником.
Удивлённо
