style="font-size:15px;"> – Тогда почему ты его слушаешь? Его мнение так для тебя важно?
– Не знаю… – Ирина растерянно замерла, теребя в руках остатки злополучной тетради.
– Девочка моя, когда тебе нравится мальчик, это вовсе не значит, что нужно сразу выворачивать перед ним наизнанку всю душу. А если уж это сделала – не жалей. К лучшему. Теперь ты знаешь, что для него то, что ты чувствуешь, пустой звук. А нужен тебе такой кавалер?
– Нет!
– Вот именно. Поэтому иди умойся и будем обедать. Пятнадцать лет – прекрасный возраст. Люби, страдай, познавай жизнь, но не заплывай за буйки. У тебя все еще впереди. И сил может на все и не хватить.
Как же права была тогда бабушка…
Ира грустно улыбнулась, вспомнив, как утром нашла свою растерзанную накануне тетрадь. Клочки были аккуратно подклеены и собраны воедино заботливыми руками бабушки. Эту тетрадку Ира хранила до сих пор. Для нее она стала символом того, что те, кто тебя любят, всегда постараются сделать так, чтобы твое сердце не плакало.
Буйки… Где она заплыла за свои? Не вспомнить сейчас. Она вообще плавать не очень любила. Странно даже. Море обожала, а плавать – нет. Лишь раз, сразу после окончания школы, она набралась храбрости и доплыла-таки до буйка, который оранжевой каплей маячил вдалеке.
Ирина вздрогнула, вспомнив, как свело тогда судорогой ногу и как она вскрикнула от боли, уйдя на мгновение с головой под воду. А потом долго висела на том самом буйке, вцепившись в него обеими руками и боясь отпустить. Ее будущий муж, с которым они тогда только что познакомились, едва уговорил Иру отпустить буек, обещая, что поможет.
Он и помог. Доплыть до берега, прийти в себя. И больше не отходил ни на минуту в тот день. Может быть, тогда Ира и решила, что вот он – тот, кто не бросит, поддержит, возьмет на себя ее страх? Как знать…
Только вот сейчас это все куда-то делось. И от мужа она теперь слышит только вот это вечное:
– Ира, не ори!
И ведь прав… Прав на все сто процентов! Какой смысл кричать, если тебя все равно никто не слышит? Не слышит, как плачешь, когда наваливается тоска от каждодневной рутины. Не слышит, как смеешься, когда случается что-то хорошее. Пусть редко, но оно же бывает!
И снова:
– Ира, не ори!
А ей хочется! Орать в голос и прыгать по бортику бассейна, размахивая руками от восторга, потому что ее сын выиграл! Первые соревнования после перенесенной операции. И это значит, что теперь можно точно выдохнуть и немножко отпустить себя. И не просыпаться ночью, испуганно вздрагивая и прислушиваясь к тишине, царящей в квартире. Как он дышит? Не плачет ли во сне?
Почему так? Почему люди перестают слышать друг друга? Привычка мешает? Или что-то другое?
Ирина глянула на мужа, сидевшего рядом.
Вот… Человек… Которого она столько лет любила… Странно, что хочется говорить об этом в прошедшем времени. Ведь ничего не изменилось? Или же изменилось как раз все? Где ответ на этот вопрос? И почему он вдруг понадобился ей именно сейчас…
– Ты
