встает с дивана, отбросив в сторону ненужный уже учебник и поймав растерянный и удивленный взгляд мужа.
– Когда? Зачем?
Два вопроса сливаются в один, и ее мужчины смотрят на Ирину так, словно видят впервые.
– Потому что мне нужна пауза. И потому что лучше будет, если ты это сочинение напишешь сам. Без моей помощи. Вот посмотришь на картину и напишешь. А я тоже посмотрю. И подумаю.
– О чем? – Святик начинает приплясывать на месте от нетерпения, и Ирина невольно улыбается. Совсем как она в детстве.
«Ирина, не танцуй на стуле!»
«Танцуй, сынок! От радости, от предвкушения! Сколько еще в твоей жизни будет всего… Запретов, ограничений, недопонимания. Танцуй! Пусть хотя бы сейчас тебе будет хорошо! Чтобы было потом что вспомнить!»
– О своем, родной! Иди, собирайся! А я пока возьму билеты. Много вещей не бери. Мы на пару дней.
Ноутбук, молчание мужа…
Ну и пусть! Зато она снова войдет в тот самый зал и встанет на то самое место, откуда так хорошо видно рассвет над волной. И ей станет хорошо. Пусть ненадолго, но станет. А потом она решит, что делать дальше, потому что время для этого точно уже пришло. Потому что она больше не хочет слышать вот это:
– Ира, не ори!
Вагон, места… Хорошо еще, что билеты есть…
– Не два. Три.
Теплые пальцы обхватят ее руку, двинут мышку чуть в сторону и исправят будущее.
– Прости!
– Я же мегера…
– Зато моя. Я тебя и такую люблю. И сбежать у тебя от меня не получится.
– А я не от тебя. Пока – нет.
– Тогда от кого?
– От себя, наверное…
– Странная затея. От себя убежать невозможно. Разве ты не знала?
– Нет. Очень хочется.
– Не стоит. Мы все не пряники. С чего ты вдруг?
– Надоело. «Ира, не ори!»
– Понятно. Почему не сказала?
– Разве и так неясно?
– Нет. Почему нельзя просто сказать, чего ты хочешь? Или не хочешь…
– Наверное, потому, что это так сложно. Страшно это.
– Боишься, что я не услышу?
– Боюсь.
– Ясно. Я виноват.
– В том, что я стала такой?
– Да. Ведь ты – часть меня.
– Та еще половинка.
– Не иронизируй. Ты – лучшая.
– Ага! Рассказывай! Горластая только больно.
– Потому и горластая, что больно.
– Если ты все так хорошо понимаешь, то почему молчал?
– Ждал, когда ты поймешь себя. Глупый был. Надо было раньше…
– Надо было…
– Ир?
– Что?
– Еще не поздно?
Тишина. Время. Прошлое. Настоящее. Будущее.
– Нет…
Единственная моя…
– Иваныч! – Пелагея совсем запыхалась и от этого крик получился не крик,
