Родина моего детства. Анатолий Цыганов

      Предисловие

      Мы все родом из детства. Не важно, где родились. Это Родина счастливого времени, Родина детства. Вот и для меня в моих воспоминаниях осталась моя Родина детства, мои друзья, родители, соседи. Река, на которой мы пропадали летом. Зимний лес с таинственными следами на снегу. Весенние проталины и осенние лужи.

      И сейчас у меня перед глазами стоит река Барлак. Речка протекала возле посёлка и наполнялась множеством родников. От этого вода была не просто холодная, а ледяная. В разлив намывались по берегам песчаные пляжи, и в реке образовывались омуты, где можно было немного поплавать. Но утонуть было невозможно. Поэтому родители за нас были спокойны. Мы купались до посинения с утра до вечера, загорая на пляжах до черноты. К вечеру в желудке было пусто, и каким счастьем казалась корка хлеба, которую внезапно приносил кто-то из друзей. Хлеб делился поровну и никогда не утаивался, так как в следующий раз тебе доставался такой же кусок от кого-то другого.

      Сразу за посёлком был лес. В лесу росли огромные деревья, но одна сосна особенно выделялась своей толщиной. Мы называли её дубом, хотя дубов никогда не видели – они у нас не росли. Возле этой сосны с упоением играли в войну. Сейчас сосны нет. Однажды в неё попала молния, и сосна сгорела. Детвора собирала грибы и ягоды. Самым вкусным лакомством было земляника в молоке.

      Кормилицей семьи была корова, которую надо было утром отправлять в стадо, а вечером встречать, так как она могла умотать куда угодно. Приходилось, ругаясь и проклиная непослушное животное, бегать по посёлку в поисках блудливой твари. По двору гуляли гуси, куры, которых охранял хулиганистый петух. Обязательно возле коровы паслись овцы. Все эти животные требовали ухода, поэтому, несмотря на занятость игрой, дети всегда работали по хозяйству. Но это не обременяло и было как бы дополнением ко всем детским занятиям.

      Сосновка

      С детства у меня остались воспоминания о Сосновке как о триста первом совхозе. Так называли мою малую Родину взрослые, так говорили мои родители. И хотя совхоз имел три отделения, но название закрепилось только за нашим селом. Другие отделения так и назывались: «Вторая ферма» и «Третья ферма». При этом говорилось не ферма, а фирма, второфирменские и третьефирменские.

      До революции это была дача сибирского помещика Алексея Михайловича Лебедева. Здесь же располагался конезавод, где выращивались элитные скакуны. Революция до его владений добралась только через два года. На месте конезавода с грехом пополам организовали коммуну «Красная Заря», которая просуществовала недолго. Начался падёж коней, и коммуна самоликвидировалась. От конезавода остались одна конюшня да добротная кузница.

      До приезда коммуниста Петра Панфиловича Клемешева в двадцать восьмом году, которого прислал крайком партии для организации совхоза, дача Лебедева стояла пустой. Клемешев энергично взялся за дело и уже к тридцать второму году превратил посёлок в передовой совхоз с четырёхстами жителями. Из них более двухсот были комсомольцами, присланными по оргнабору из разных концов страны. Остальные – бывшие жители близлежащих посёлков.

      Дача Лебедева находилась на берегу реки Барлак. На ней ещё один богатей по фамилии Терентьев поставил мельницу. Такие же мельницы стояли по всей реке, и там располагались богатые дачи сибирских помещиков. Сохранились только названия этих мест. С детства помню манящие воображение названия Вагановка, Корниловка, Покровка. Лесхоз до сих пор именуется Ломовская дача.

      Первоначально под крыло Клемешева попали все эти дачные поместья, и совхозу присвоили номер семьдесят восемь. Вот тогда и развернулась

Скачать книгу