и капитан.
И Лось и Гусев полностью одеты.
Они уже изрядно перегреты:
бараньи полушубки и унты,
и шлемы. И стоят средь суеты.
И Лось благодарит всех за вниманье.
Хохлова он обнял и Кузьмина.
Сказал: «Не терпит вылет опозданья!
Пора лететь»! И тотчас – тишина.
А Гусев хмурым стал, и в люк забрался,
на кожаной подушке распластался,
уселся там, затем поправил шлем.
Теперь к полёту он готов совсем.
«К жене зайди,– напомнил он Хохлову.
Лось, как-то медлил, под ноги глядел.
Вдруг поднял голову и вымолвил сурово:
«Да, мой полёт – начало новых дел!
Удачно примарситься я намерен.
Пройдёт немного лет, и я уверен,
что сотни кораблей взлетят с Земли.
Помчатся к звёздам наши корабли!
Нас вечный дух искания толкает.
Не мне лишь нужно первому лететь.
Не я быть должен первым, кто узнает
все тайны неба, презирая смерть.
Что там найду я, на другой планете?
Забвение себя? Забуду годы эти,
когда я жил страдая и любя?
Навряд ли там смогу забыть тебя…
О, нет, товарищи. Нет, я не гений!
Я не смельчак – мечтатель – просто трус!
Беглец с планеты. Недоразуменье!
И мой корабль несёт печали груз»…
Лось оборвал на этом. Странным взглядом
на окружающих взглянул. «Не надо,–
промолвил тихо,– душу бередить.
Прошу меня, товарищи, простить.
То личные, мои лишь, пережитки.
В углу на койке оставляю их.
Победой увенчается попытка
И примет Марс далёкий нас двоих!
Прошу всех отойти от аппарата.
Сегодня знаменательная дата»!
Из люка крикнул Гусев: «Долетим!
Мы энтим ваш привет передадим!
Прошу меня на то уполномочить»!
Аплодисменты, шум толпы глухой.
«Ну, всё, терпеть прощанье, нет уж мочи,–
подумал Лось. Разок махнул рукой
и в люк полез, захлопнул за собою,
расставшись с провожающих толпою.
Все стали спешно покидать сарай,
боясь упасть, споткнувшись невзначай.
И тысячи людей теперь в молчанье
глядят на свет в сарае с пустыря.
Минуты в напряжённом ожиданье.
И вот начало: дрогнула земля.
В сарае заревело, затрещало,
затем мощней и чаще застучало.
Вот над сараем вырос нос тупой,
в отсветах старта, словно золотой.
Вот аппарат над крышей появился
Как
