спустимся в подвал? – предложил я.
– А он тут есть? – удивилась Далила.
– Ну что-то же должно быть? – произнес я, имея в виду, что размеры дома слишком маленькие, и у таким домов обычно бывает какое-то продолжение внизу.
Мы обшарили все в доме и действительно нашли небольшую дверцу на полу, ведущую в подвал. Далилу туда я пускать боялся. Я потянул на себя деревянную дверцу и посмотрел в темное пространство внизу, освещая его светом своего фонарика с телефона.
Далила вздохнула, и через ее вздох я почувствовал, что очень напряжена.
– Там, наверное, нет ничего, – предположил я. – Он совсем маленький, но есть деревянная лестница. Не знаю, насколько она надежна.
– Может, спустимся? – предложила мне Далила.
Я боялся, что лестница не выдержит моего веса, да и веса Далилы тоже, поэтому отказался от этой затеи.
– Лучше сообщим в полицию, – сказал я ей, – и они все проверят сами.
Мы уже собирались уходить, но тут Далила почему-то замешкалась. Напоследок она решила еще осмотреться.
– Подожди, – услышал я ее глухое слово, когда она подошла ко второй части дома, разделенного шкафом. – Да не может этого быть! – воскликнула она.
Я тут же подошел к ней.
Далила сидела на деревянной кровати, которая была застелена старым, синим в клеточку одеялом без пододеяльника, а в руках у нее были две тетради.
– Это записи Лили Колюки! – воскликнула Далила.
Я оглядел комнату.
– А где они были? – спросил я.
– Прямо здесь на кровати, под одеялом, – взволнованно сказала она.
И действительно, всё выглядело так, как будто эти тетради никто не прятал. Они просто лежали здесь, как будто Лиля сама их туда положила, чтобы перечитать на сон грядущий или что-то в них записать.
Мы так и не поняли дневники это или черновики, потому что там шло всё вперемешку, но иногда стояли даты. Последняя была 23 декабря 2023 года, то есть за два месяца до ее исчезновения, а значит она была тут совсем недавно. Теперь у нас в руках была такая ценная информация, которую ещё предстояло изучить и расшифровать.
Одна тетрадь была в клетку, на пружине, там было девяносто шесть листов, но часть из них была вырвана. Обложка была темно-красной с огромной салатовой машиной, которая была размыта, потому что мчалась на большой скорости. Скорее всего, Лиля купила первую попавшуюся тетрадку, которая ей подходила по объему, потому что обложка была вполне стандартной, если не считать цвета автомобиля, который был ровно такой, как на заставке шоу «Пятнадцать туфель», где она участвовала. А вторая тетрадь была объемом в половину меньше, с обложкой зеленого цвета. Они все были исписаны ее неровным почерком. Очень много в тетради было написано ее имя. Вероятно, чтобы снять напряжение она писала свое имя. Но меня привлекла больше первая страница, где рядом с ее сценическим именем Лиля
