к груди дневники Лили Колюки. Вначале мы ехали молча, пытаясь осмыслить это событие, а потом она открыла дневник и стала зачитывать записи, которые могла разобрать.
«Сегодня холодно, – зачитала Далила. – Мне нужно придумать текст, мне нужно порвать зал, но ничего в голову не лезет, хотя я лезу из кожи вон. Иногда я смотрю, как Берта или Лилиан пишут свои тексты, и мне становится не по себе. Нет, я не ненавижу их и не завидую, я гораздо хуже – я начинаю лебезить перед ними, они это чувствую и тихо презирают меня. Никто не любит, когда лебезят».
– Всё понятно, – сказала Далила эту запись, комментируя эту запись, – все стендап-комики – грустные люди, они смеются через боль.
Я многозначительно промолчал, не желая обсуждать стереотипы.
– Ты считаешь, что это не так? – спросила она меня.
– Они это продают, – подытожил я. – Читай дальше.
Глава 3
Изучая дневники Лили Колюки, мы отметили, что практически нигде она не пишет о своей семье, родителях, даже о бабушке, с которой она проживала со своих десяти лет. Единственное упоминание было о ее младшем единоутробном брате, которого она называла «этот мажор» и давала ему весьма нелестную характеристику.
Мы планировали, что встреча с теткой Лили – Тамарой Исааковной прояснит эту ситуацию настолько, насколько это возможно. О дневниках Лили мы ей решили ничего не говорить, поскольку ее тетка у нас тоже была под подозрением. Ее очень волновала квартира, которую бабушка оставила Лиле. Эта квартира волновала ее гораздо больше, чем исчезнувшая племянница. Во всяком случае единственное, что заботило Тамару Исааковну это то, не успела ли Лиля продать свою квартиру черным риэлторам. Когда же она узнала, что квартира никому продана не была, то успокоилась и больше не задавала вопросов. Мы с трудом сумели договориться о встрече с ней, взяли ее практически измором, потому что она все время ссылалась на то, что все уже рассказала полиции и больше ей добавить нечего. Но у нас были вопросы к ней, и их было немало.
***
Встреча с Тамарой Исааковной Мануловой была назначена на одиннадцать утра в кафе под названием «Белка с орешками», там с утра было тихо, практически никого не было, поэтому мы надеялись на откровенный разговор. Разумеется, все расходы мы брали на себя. Мы звали ее прийти к нам в агентство, а также были готовы приехать к ней сами, но она отказалась. Встретиться на нейтральной территории ее больше утраивало.
Далила выглядела измученной, бледной, а тоже был не в лучшем виде, мыслительная деятельность отнимала у нас много сил. Когда Далила в кафе сняла куртку, то ее белая футболка с изображением авокадо почти сливалась с цветом ее лица. «Всю ночь не спала, – сказала она, пристально посмотрев на меня своими большими, темными глазами. – Думала о Лиле Колюки».
Мы с Далилой приехали сильно заранее, чтобы подготовиться к разговору с Тамарой Исааковной, мы обсуждали тактику и стратегию нашего общения с ней, а она, конечно же, опоздала, на тридцать минут.
